Йейтс развернулся к ней:

— У вас отношения с коллегами этой псевдомонахини. Лимей прожила с ними семь лет. Мать настоятельница вам доверяет. Так что мы попросили бы вас сконцентрироваться на этой части дела. Выяснить, что знала Лимей, что у нее было.

Штейнберг взглянул на Лорен и пожал плечами. Джоан Терстон обошла стол и открыла дверцу маленького холодильника.

— Пить никто не желает? — осведомилась она.

Ей никто не ответил. Терстон пожала плечами, достала какую-то бутылку, встряхнула.

— Ты как, Адам? Хочешь чего-нибудь?

— Просто воды.

Она бросила ему бутылку.

— Эд? Лорен?

Оба отрицательно покачали головой. Джоан Терстон отвинтила пластиковую крышечку, отпила большой глоток, потом снова приблизилась к столу.

— Ладно, продолжим, — произнесла она. — Что еще вам удалось узнать, Лорен?

Лорен. Она уже называет ее просто Лорен. Лорен вопросительно покосилась на Штейнберга, и тот опять кивнул.

— Нам удалось обнаружить несколько связующих звеньев между всем этим и бывшим заключенным Мэттом Хантером, — сказала она.

Глаза Терстон сузились.

— Почему мне знакомо это имя?

— Он местный, из Ливингстона. О его деле много писали в газетах. На вечеринке студентов колледжа Хантер подрался и…

— Ах да, вспомнила, — перебила ее Терстон. — Я знала его брата, Берни. Хороший адвокат. Умер молодым. Вроде бы Берни устроил его на работу в «Картер Стерджис», когда он вышел из тюрьмы.

— Мэтт Хантер до сих пор работает там.

— Он как-то связан со всем этим?

— Да, определенная связь прослеживается.