– Держи подарок! Потом пугать детей будешь! – я сдергиваю с головы манекена и подкидываю в воздух резиновую маску.
Лицо скуластого мужчины с мышиным цветом волос полетело по направлению к отцу.
Владимир ловит маску в воздухе и засовывает за пояс.
– Доброй охоты, Александр!
– Не обижай тетю Машу! Пусть простит, если что не так. Идите! – я отворачиваюсь от них и бегу к «оружейке».
Развешанное, разложенное, приставленное и сложенное оружие внушает трепет. Но меня интересуют не игрушки смерти, а два ящика с гранатами. Ребристые плоды лежат рядками, как в магазине. Обертываю листами меди, скрепляю хомутами и привязываю леску к кольцам предохранителей.
Двоих дергающихся оборотней вытаскиваю во двор, к остальным. Оборотня-депутата разносит по гладким плиткам бассейна в разные стороны, голубая вода окрашивается красным. Изредка подергиваются регенерирующие перевертни, пока я подкладываю малиновые подарки. Последний раз бросаю взгляд вслед убегающей паре – они на самом краю равнины.
Владимир поднимает вверх руку, словно протыкает небо кулаком. Я отвечаю ему тем же и дергаю зажатые в руке концы лески. Последняя граната с отщелкнутым предохранителем удобно устраивается в кармане.
Последнее, что я вижу – ослепляющая белая вспышка…
Убийца Оборотней
Я во сне слишком приближаюсь к костру и, когда белобрысый парень подкидывает дров, неожиданная вспышка ослепляет сквозь сомкнутые веки. Жар опаляет ресницы и инстинктивно я отпрыгиваю прочь с нагретого места. В руке черноволосого человека я замечаю нож.
Режим охотника включен
Я отпрыгиваю дальше, перекатываюсь через валежину и тут же встаю в стойку, в руке как по волшебству возникает игла. Внимательно следившие за моими действиями глаза ребят удивленно расширяются. Я ещё нахожусь во власти сна и готов бежать и прыгать, бить и блокировать.
Владимир… Александр… Мама… Отец…
Или прошлое, или кошмар. Хочется думать, что кошмар…
Или всё же прошлое?
– Чё-то страшное приснилось? – спрашивает белобрысый, раскладывая порезанный хлеб на куске материи.