Нас понемногу относит в сторону, я задираю голову. Над нами воздушный купол белой ткани, сквозь отверстие в центре бешено бьется какой-то лоскуток. Я вижу, как рука подполковника подтягивает стропы и направляет парашют по одному ему известному маршруту.

– Слегка согни ноги, чтобы по колено в задницу не вошли! – подполковник пинает мою ступню, привлекая внимание. – Скоро будем приземляться.

Я послушно подтягиваю колени чуть выше и вижу вынырнувшую небольшую полянку. Словно лес нешироко зевнул и обнажил темно-зеленую полость рта. Я успеваю оглянуться в поисках Иваныча, далеко на горизонте парит белая пушинка одуванчика.

– Приготовься! – раздается резкий голос в ушах и тряска от строп.

Подполковник виртуозно работает руками, то подтягивая, то отпуская натянутые канаты, словно пианист играет «Полет шмеля». Мы садимся точно в центр поляны.

Несколько чахлых березок сгибаются под нашими телами, раздается оглушительный треск, и нас продергивает ещё два метра через частокол тонких, черно-белых стволов. Огромный купол горделиво опускается на траву, веревки натягиваются и опадают, но по земле уже не волочет.

Земля!

Никогда не думал, что буду так радоваться ее близости. Зеленая трава, коричневые прошлогодние стебельки полыни и салатовый мох у корней берез – так и хочется обнять все это.

Кое-как поднимаюсь на ноги. Сергей Анатольевич споро расстегивает карабины, и я оказываюсь на свободе.

– Ну как очучения?

– Незабываемые, теперь ещё долго будут сниться! – я оглядываюсь по сторонам.

Перекликающиеся птицы, замолкшие ненадолго при нашем приземлении, принимаются обсуждать происшедшее. Лесную поляну окружают многовековые ели, с края чернеет маленькое озерцо, больше похожее на бассейн в сауне. Две березки, из восьми растущих в центре полянки, оказались сломаны пополам. Расщепленные столбики торчат вверх изъеденными кариесом зубами, на лоскутах коры висят недавно веселые кроны.

– Что ж, лес рубят – щепки летят! Или мы, или они, – отвечает на мой немой вопрос Сергей.

– Так можно же восстановить, не дело это – на родной земле хулиганить! – я прохожу по пружинящей земле к поломанным деревцам.

– А ты правильно говоришь, хоть и пафосно! По-мужски. Хотя в воздухе визжал как девчонка! – издевательски хмыкает Сергей, доставая из кармана небольшой рулончик. – Замотай их для поддержки.

Я ловлю на лету пластиковый пакетик. Марля, не современная дырявисто-тонкая, а советская, плотная как ткань. Прикладываю на место сломанные стволы берез, вместо пластыря – мох и земля, и зафиксировать бинтом. Стоят родненькие, как будто и не ломались – порой человека не так жалко, как сломанное дерево.

– Ты прямо доктор Айболит! – подполковник хмыкает. – А теперь и мне помощь окажи!

– Что-нибудь тоже перевязать? – я подкидываю похудевший рулончик.

– Да, и сложить, и перевязать, и уложить. Парашют поможешь убрать, пока олени не кинулись на портянки разбирать! – Сергей Анатольевич скидывает с плеч сумку.

– Я никогда раньше не складывал, вы покажете как? – и тоже тяну за стропы.