– Объявлено, что вырвались экспериментальные образцы из подземной лаборатории. Будет взята подписка о неразглашении. Некоторым отличившимся обещаны похвальные листы и нашивки. Хорошо еще, что укусов нет, – улыбается подполковник.

– Как нет? Столько перевертней и ни одного укуса?

– Сказано же тебе, что нет укусов. Перевертням нужен только ты, охотник, – бросает подполковник.

– Я продолжу. На чем остановился? На Волчьем Пастыре? Когда Владимир услышал ее слова, он места себе не находил. С нашим наставником они долго беседовали про Пастыря, пока мы упражнялись на улице, а потом Владимир пропал на две недели. Мария шла на поправку, и одним непогожим днем пришла в себя. Увидев нас, она слетела с кровати и встала в стойку. Мы с Сергеем попытались утихомирить её, но даже ослабленная, израненная и обессиленная Мария напинала нам по самое не балуй. Разнесла половину избы, пока Сидорыч не справился с нею. А когда узнала, куда ушел Владимир, то и наставнику пришлось туговато. Она тогда кричала про то, что одного уже потеряла, не хочет потерять и другого! – под гул моторов ведет монолог Иваныч.

У меня перед глазами встает избушка лесника, два молодых берендея, похожие на Вячеслава и Федора, кудлатый наставник, смахивающий на Иваныча, израненная тетка на деревянном настиле кровати. Отец, горящий жаждой мести, и неизвестная сила, которая сияет красными глазами из глубины мрачной тайги. Голос убаюкивает, или же сказывается нервное напряжение последних суток, когда калейдоскоп событий менялся с удивительной резвостью. Я чувствую, как ватная усталость обкладывает со всех сторон расслабляющим покрывалом.

– Не спи! – окрик выводит из полудремы. – Для кого рассказывают? Мы и так это знаем, хотя и приятно вспомнить.

– В самом деле, Саш. Давай, я потом расскажу – как все было? А ты пока покемаришь в холодке, – гудит Иваныч.

– Нет-нет, все в порядке! Я слушаю! – я делаю «сухое умывание», щипаю уши, напрягаю тело и с выдохом расслабляю мышцы.

Всегда помогало, когда нужно было взбодриться. Помогает и сейчас.

– Мария пробыла ещё пару дней, пока не появился Владимир. За ним по пятам гналась стая перевертней. Мы вышли для переговоров и хотели отдать охотников, так как не думали вмешиваться. Но один из молодых и дерзких перевертней не выдержал и напал на нашего наставника. Завязалась драка, мы сражались плечом к плечу с Марией и Владимиром. Берендеи породнились с охотниками кровью, смешав ее на поле брани, – Иваныч слегка закатывает глаза, уходит мыслями в то время, потом возвращается обратно. – Это образно, на самом деле кровью мы не мешались. Однако отчасти из-за этого тетка и не раскатала Федора, а не только из-за договора.

– А что с Федором? – спрашивает Сергей.

– Укусил соседскую девчонку, но все осознал и готов жениться, так что может тебе на воспитание его дети попадут, Натольич. А если раздумает жениться, то я заставлю… Если живым увижу, – Иваныч покачивает кудрявой головой.

– Да уж, никто тогда не думал, что Владимир справится со своей местью и убьет Волчьего Пастыря. И месть ли это была? Мария так и не рассказала, что с ней случилось, и как она оказалась в тайге. Хотелось бы узнать, за что воевали. Может тебе она что рассказывала? – подполковник упирает в меня пронзительный взгляд.

– Нет, ничего не рассказывала. Говорила, что не пришло ещё время. Расскажете, кто такой этот Волчий Пастырь? Что за Зов, по которому отец нашел тетку? Куда мы летим и зачем?

– Ты заметил, что берендеи живут отдельно от других? Такие уж мы эгоисты, живем небольшими семьями, с приходом времени отделяемся друг от друга, но никогда не собираемся в стаи. Мы умеем самоорганизовываться. Вот этого нельзя сказать о перевертнях. Оставшийся без стаи перевертень быстро теряет контроль над собой и сходит с ума, кидается на людей и кусает всех подряд, на таких в основном и охотитесь вы. Перевертни и волки подчиняются одному высшему существу – Волчьему Пастырю. Вроде бы как их правитель и главарь. Именно с ним и столкнулись Мария и Владимир. После возвращения Владимира перевертни поутихли, редкие случаи нападения на людей тут же пресекались охотниками. У Дикой стаи словно вынули стержень, и она распалась на небольшие группки. На Земле воцарился относительный мир, – Иваныч вытирает ладонью вспотевший лоб.

В самолете становится душновато. Солнце нагревает обшивку, я тоже ощущаю испарину под носом.

– А в прошлом году стая вновь активизировалась. Все в недоумении – за двадцать лет тишины и спокойствия слегка расслабились. Перевертни радуются возвращению Пастыря, но этого не может быть. Владимир детально рассказал, как попал старику в лоб, как тот перекинулся в человека и уже не вставал. Правда, не вбивал игла, а улепетывал от примчавшейся стаи… Но он попал из Убийцы Оборотней, а это могучий артефакт… Если бы главный перевертень остался жив, то вряд ли бы ты сейчас сидел с нами и чаек потягивал, – слово перехватывает подполковник.

– И то, правда, по легендам Пастыря убивали, и пока появился новый – миновало не одно столетие. Сейчас же прошло слишком мало времени. Про Зов могу рассказать следующее, ты ощутил его, когда Голубева щелкнули шокером. Тогда мне казалось, что ты сможешь прийти к нам, тем более, что внимание переключилось на следователя. Всего несколько шагов и оказался бы под нашей с Вячеславом защитой. Мы как раз смотрели из кустов на то, как раскладывают бледного следователя на травке. Зов – это мощный мысленный поток, он подобен невидимому канату, тянущему в место, где находится зовущий. Плохо, что Мария не успела научить тебя ни Зову, ни Вызову, – Иваныч огорченно вздыхает.

– Так это вы были тогда в лесу? Я почувствовал, как меня тянет вглубь, когда неожиданно сам для себя оказался на обочине. А Вызов – это зов наоборот? – я вспоминаю про остановку по дороге в Ивановское СИЗО. – Кстати, я получил навык «противостояние Зову». Может, поэтому не пошел к вам?

– А ты соображаешь, – усмехается подполковник. – По Вызову и идут охотники, то есть представляют себе оборотня, на которого идет охота, берут его вещь, и день за днем идут по следу. Так нашел Волчьего Пастыря и твой отец. До этого многие пытались обезглавить стаю, но этих сорвиголов находили растерзанными или не находили вовсе. Словно в назидание остальным охотникам тела подкидывались под ворота охотников, а те не могли даже почувствовать приближения старых перевертней – такие сильные оборотни подчинялись Пастырю.