— На третий день после ранения тебе пришло письмо от родителей. Его принесли сюда и оставили мне. Я его вскрыла и прочла. Там столько ошибок, — покачала она головой. — Они едва умеют писать, да? Но это не страшно. Я им ответила. Ты ведь не против? Представилась твоей невестой и описала твой подвиг, а также то, что тебя ранили. Написала, что ты был в беспамятстве, но идешь на поправку, хотя пока не можешь сам писать. Вот и просил меня помочь. Привет им от тебя передала, здоровья пожелала.
— Ну ты и тварь… — произнес Петр на удивление беззлобно.
— И сказано было, — назидательно подняв палец заявила она удивительно пафосным тоном: – каждой твари, надобно пару, если кратко пересказывать библейское послание Ною.
Сказала и улыбнулась, продолжая смотреть на парня ласковым, нежным взглядом.
— Видимо, — согласился с ней Петр и тоже улыбнулся. Он так и не понял, что перемкнуло в этой расчетливой головенке, но ее изменение к себе он чувствовал. Холодность и подчеркнутая дистанция куда-то ушли. Она не изменилась. Нет. Он был уверен – это все та же тварь и мерзавка, что и раньше. Но к нему она почему-то теперь относилась совсем иначе, чем во время их последней встречи. Почему? Он не понимал. Но… ему это было очень приятно. Потому как она ему нравилась, ужасно нравилась, если уж говорить честно… он ее любил и ненавидел… страшный коктейль…
Глава 4
Николай Оттович фон Эссен, получив полную свободу действия и все силы Тихоокеанского флота под свой контроль, закусил удила. Что ему требовалось? Не допустить объединения английской эскадры с японским флотом. У него, конечно, корабли сильные, но тогда противников окажется чего-то совсем много. А это риски, совершенно лишние и бесполезные. То есть, он считал нужным вынудить японцев на генеральное сражение при текущем раскладе.
Легко сказать – вынудить, но как это сделать? Правильно. Спровоцировать. Не зря же все офицеры Имперской гвардии были обязаны практиковаться в командно-штабных играх и за слишком низкие результаты могли из этой самой гвардии вылететь. Более того, эти их успехи в, казалось бы, отвлеченных играх, сказывались и на их карьере самым решительным образом. Да, личные качества, нужные им как командирам, конечно важны. И навыки управления людьми, и умение выступать перед толпой, и прочее. Но каждое следующее повышение без определенных успехов в командно-штабных играх было просто не получить. Особенно на флаг-офицерские должности.[68]
Поэтому к 1904 году полковника в армии или капитана во флоте Имперской гвардии России, которые ничего не смыслили в современной тактике, стратегии, управлению персоналом и административно-штабной работе просто было не сыскать. Более того, они все имели высшее образование. Поголовно. А чтобы перейти на следующий ранг, то есть, занять первую флаг-офицерскую должность, требовалось качественно улучшить свои знания не только по указанным направлениям, но и очень неплохо разбираться в службах тылового обеспечения. Хуже того, образование теперь должны быть не просто высшее, а высшее техническое или дополненное специальными курсами, например, при Академии Генерального штаба.
Ну и так далее.
Брат, сват, друг и ослик с золотом продолжали, конечно, работать. Однако Имперскую гвардию император курировал лично, требуя публичной аттестации офицеров перед своими будущими коллегами и, в случае «залетов» по коррупции или еще какими подлогами карал нещадно, невзирая на чины и заслуги. В Имперском ополчении еще как-то продвинуться по связям и взяткам можно было. Хоть и непросто, так как Николай Александрович туда тоже посматривал. А вот в Имперской гвардии -- уже нет. Самому честно продвигаться было и проще, и дешевле, и безопаснее. Первые годы, конечно, пытались. Как без этого? Но потом затихли попытки. Притерлись механизмы. Отобрались подходящие офицеры, которые сами стали выступать этаким фактором самоподдерживающегося контроля. Что приводило к отбору лучших из лучших среди всех служак в гвардию, то есть войска постоянной готовности, в числе которых были не только сухопутные части, но и весь военно-морской флот.
Дополнительным моментом было еще и то, что император с самого начала 1890-х годов искал по всей стране талантов. Может быть странных людей, малопригодных к жизни, но талантливых. Этот обладает очень острым зрением вдаль, но подслеповат вблизи. Так и что? Дефект разве? Нет. На дальномеры пойдет. А этот считает в уме удивительно быстро. Значит счетоводом в центр управления огнем отправится. Их ведь организовывали не только в интересах боевых кораблей первого ранга. Нет. Каждый корпус Имперской гвардии имел свой ЦУА. Сильно отличный от корабельного и намного крупнее. Но не суть. Главное, что этих, быстро считающих в уме ребят требовалось много. Поэтому Имперские комиссары лазали по всей стране и выискивали их. И не только по своей стране. Разведка не брезговала и отправить человечка куда-нибудь в бразильские джунгли или отдаленное ранчо Техаса, чтобы найти талант. И, если слухи подтверждаются, привлечь его на службу.
Поэтому Эссен был уверен в своих силах как никто. Тут и знание реальных характеристик кораблей, полностью освоенных прекрасно обученным профессиональным экипажем. И целая масса талантов с самородками, каковыми эти самые профессионалы были обильно сдобрены. Он знал – японцев они разобьют. Возможно и объединенный флот японцев с англичанами. Но лучше, конечно, не рисковать. Так что Эссен собрал все свои силы, загрузил оба полка морской пехоты на большие десантные корабли и отправился к острову Кюсю, под Сасебо.
БДК были построены по принципу кораблей-доков с переменной осадкой. На корме была откидная аппарель, открывающая доступ к собственно плавучему доку. По умолчанию – сухому. В нем стояли те самые десантные катера, которые применяли во время высадки на Хоккайдо. Чтобы катера могли выйти, БДК набирал воду в специальные цистерны, увеличивая осадку на три метра. Потом помпами отбирал воду и возвращался в обычное положение. Данные десантные корабли имели развитую надстройку, свободно вмещающую полк морской пехоты со всеми видами коллективного вооружения и большим запасом боеприпасов, продовольствия и прочих «расходников». Плюс имел штатный, хорошо оборудованный госпиталь с операционными, рентген-комнатой и так далее. В общем – красота!
Вот эти корабли и подошли к полуострову, что раскинулся длинным хвостом к югу от Нагасаки, и, под прикрытием эсминцев начали высадку. Там, конечно, были какие-то посты наблюдения. И даже вскорости появились отряды самообороны. Но жидкие, плохо вооруженные и совершенно не обученные.
Морская же пехота в Российской империи была самой что ни на есть тяжелой пехотой нового времени. В классическом понимании этого слова. То есть, тяжело вооруженной с массой коллективного оружия. Тут и ручные пулеметы, и станковые, и те самые 37-мм гранатометы, и крепостные ружья, и горная артиллерия. Причем насыщенна этими средствами морская пехота была очень хорошо. На уровне лейб-гвардии. Так что отряды самообороны сдувало. Особенно при поддержке огня с эсминцев. Сигнальная ракета в нужную сторону и 127-мм орудия обрабатывали указанный квадрат. Не так и много требовалось подобных «гостинцев», чтобы разнести роту или даже батальон не успевшей окопаться пехоты…
Десант на Кюсю! В Токио началась истерика. Потому что все свои сухопутные силы они оправляли либо в Маньчжурию, либо для укрепления обороны на севере Хонсю. На Кюсю же почти ничего не было. И быстро перебросить было нечего и неоткуда. На том же Хоккайдо тоже стояли русские войска и имелись десантные средства. Так что Того дали строгий и не допускающий трактовок приказ – выйти в море и дать бой русским, срывая десантную операцию.
Хейхатиро Того и сам, без приказа, уже готовил операцию. Буквально после первого сообщения о русских на берегу и начал. Понять, что и зачем делает Эссен для него не составило проблем. Сколько там именно русских вылезло на берег – неизвестно. Но они наступают на Нагасаки, в котором сразу началась паника. А оттуда пойдут к базе Сасебо, создавая очень серьезные проблемы. Может быть в саму базу они и не войдут, но все подходы перережут, лишив флот угля, еды и прочего обеспечения. Нужно было уходить. Бой боем, но адмирал, в отличие от паникеров в Токио прекрасно понимал – вступать в бой сейчас нельзя – он проиграет. А значит и Япония. А вот объединившись с англичанами, можно и рискнуть. Поэтому приказ приказом, но цели в разрабатываемом им плане от преследовал другие.
Выждав до обеда второго дня и приведя все свои корабли в полную боевую готовность, Того начал.