Если покопаться в мировой истории, то можно найти примеры возведения государствами в разные эпохи оборонительных стен и сооружений, связанных главным образом с обеспечением собственной безопасности, защитой от нападения врагов извне. Так что Берлинская стена в историческом плане далеко не уникальное явление.
Конечно, больше всего впечатляет Великая Китайская стена, построенная в III веке н. э. для обороны северо-западных границ империи от набегов кочевников. Это грандиозное сооружение по одним данным достигало около 4 тысяч километров, а по другим — свыше 5 тысяч. На всем протяжении стена имела сторожевые башни, а у главных проходов — крепости. Неизвестно, какую положительную роль она сыграла в защите Китая от набегов врагов, однако некоторые историки утверждают, что этой огромной стеной китайцы изолировали себя от остального мира и нанесли ущерб своему государственному развитию.
Не только люди, но и время, исчисляемое многими веками, оказались неспособными разрушить Великую Китайскую стену. И поныне экскурсанты имеют возможность осмотреть ее сохранившиеся части, отнесенные к Всемирному наследию.
Уже в наше время, отмеченное горькими уроками Берлинской стены, снова возводят подобные ей сооружения. Новая «стена» строится между Израилем и Палестиной. Она включает в себя проволочные заграждения, бетонные блоки, рвы, суперсовременные датчики, мины, контрольные полосы. Предполагаемая протяженность заграждений составит 360 километров, что в два раза больше Берлинской стены. С помощью этих оборонительных строений израильтяне пытаются оградиться от палестинских террористов.
Политики, историки, публицисты к сооружению подобных стен относятся по-разному. Одни признают их целесообразность и полезность, а другие отвергают, уверяя, что никакие стены, хоть до самых небес их возведи, проблем не решат.
Обеспечение безопасности Группы советских войск в Германии возлагалось на Управление особых отделов КГБ по ГСВГ и подчиненные ему особые отделы армий, дивизий, бригад и гарнизонов. Структура управления, его оперативно-техническая оснащенность, квалифицированные кадры позволяли собственными силами решать весь комплекс сложных контрразведывательных и разведывательных задач.
В составе советской военной контрразведки не было более мощного органа, чем Управление особых отделов КГБ по ГСВГ.
Отличалась своей уникальностью и его структура. Наряду с традиционными подразделениями она включала в себя специальные оперативно-технические службы. При управлении состояли полевой следственный изолятор и батальон охраны. У руководителя управления было три заместителя, обычно в звании генералов. Основной костяк кадров составляли опытные профессионалы-контрразведчики.
На первый план выдвигалась контрразведывательная защита государственных и военных секретов в тесной увязке с борьбой с агентурной, технической и визуальной разведками. В центре внимания особых отделов находилось и ограждение личного состава Группы войск от чуждого влияния зарубежных антисоветских организаций и центров. Актуальными являлись задачи борьбы с такими преступлениями, как террор, диверсия и контрабанда. Военные чекисты постоянно оказывали помощь командованию в поддержании высокой боеготовности и боеспособности войск. Перечисленные задачи решались Управлением особых отделов КГБ по ГСВГ и его подразделениями в армиях и дивизиях в сложной и весьма специфической оперативной обстановке.
Для осуществления разведывательных и иных подрывных акций против ГСВГ западные спецслужбы использовали ряд благоприятных обстоятельств. Среди них посещение миллионами иностранных граждан ГДР, аккредитации при главнокомандующем Группой советских войск в Германии военных миссий свя-зи США, Великобритании и Франции, постоянные контакты военнослужащих этих стран с советскими офицерами и солдатами на контрольно-пропускных пунктах, при несении службы в тюрьме Шпандау, в Берлинском центре воздушной безопасности, и, наконец, как я уже отмечал, наличие в сердце ГДР такого уникального и удобного для разведывательно-подрывных действий плацдарма, как Западный Берлин. Разведку военных объектов ГСВГ значительно облегчали большая концентрация войск (400 тысяч) на сравнительно небольшой и густо населенной территории ГДР, расквартирование советских частей и соединений в хорошо известных местным жителям городках и казармах, а также на аэродромах бывшего вермахта, аренда линий связи, принадлежащих ГДР, традиционное использование для войсковых учений и занятий одних и тех же полигонов (Магдебургского, Аиберозовского и других), постоянный поток в войска Группы и обратно боевой техники, личного состава и военных грузов через главные «ворота» — станцию Франкфурт-на-Одере и порт Росток.
Страны блока НАТО с учетом изменяющихся условий постоянно совершенствовали структуру и организацию национальных специальных служб, тактику их подрывной деятельности. Например, ФРГ в 1978 году дополнительно к федеральной разведке (БНД) и контрразведывательным службам образовала «Ведомство информации» (АФН). Новый разведцентр предназначался для «выяснения положения в стане врага с помощью методов слежки и шпионажа» и был направлен против ГСВГ и стран Восточной Европы.
Среди специальных служб НАТО, действовавших против Группы войск, заметной активностью выделялись ЦРУ и военная разведка США, а также западногерманская федеральная разведка БНД. В те годы противостояния, отмеченные холодной войной и вспышками международной напряженности, стороны рассматривали друг друга как противники.
В наиболее выгодных условиях находились разведслужбы ФРГ. В отличие от американцев, англичан и французов, они действовали как у себя дома. Проводимые ими подрывные акции опирались на немцев, настроенных антисоциалистически и недовольных пребыванием советских войск в ГДР, выступавших за единую Германию. Если говорить кратко, то именно манипуляция национальными чувствами немцев помогала западногерманской разведке решать свои задачи.
Приоритетной целью противник считал агентурное проникновение непосредственно в войска путем приобретения источников информации из числа советских военнослужащих. Подобный замысел имел далеко идущие цели. Возвращение со временем такого агента для прохождения дальнейшей службы во внутренние военные округа, а возможно, и в аппарат Министерства обороны или Генштаб, да еще с повышением, делало его для противника потенциальным источником ценнейшей информации. Об этом, в частности, свидетельствует уже упоминавшееся дело разоблаченного американского агента Попова.
Контрразведывательные операции Управления особых отделов КГБ по ГСВГ, добытые оперативным путем материалы позволили в ряде случаев разгадать «хитрости» западных разведок по проникновению в войска, нейтрализовать попытки выхода на агентурные отношения с отдельными военнослужащими или же использовать их в интересах нашей разведки.
На пути агентурного проникновения в войска у западных разведок имелись свои трудности. Отыскать среди советских военнослужащих людей, способных пойти на подкуп и предательство, было делом сложным и чреватым опасностями. Поэтому противник большую часть задач по разведке военных объектов стремился решить силами агентуры, приобретаемой из граждан ГДР, занятых в сфере обслуживания советских войск или проживающих в их окружении, и жителей ФРГ, имеющих возможность посещать ГДР и Берлин. Использование спецслужбами подобной категории агентуры носило массовый и перманентный характер. Такой вывод отвечает реальностям того времени и не является преувеличением.
Состав агентуры не определялся какими-либо твердыми принципами. Он включал в себя представителей чуть ли не всех слоев немецкого населения, независимо от профессии, образования и возраста. Обучение, инструктаж и использование агентов, связь с ними строились на основе глубоко продуманной и законспирированной системы. Для повышения профессиональных навыков агентов разведками специально разрабатывались памятки, инструкции по использованию тайных способов связи, персональные задания, сравнительные таблицы, позволяющие различать рода войск и виды боевой техники, признаки приведения частей и соединений в повышенную боевую готовность. Практиковалось предварительное проигрывание на картах маршрутов движения агентов в районах разведки советских военных объектов и т. д. Материальную заинтересованность противник рассматривал как важнейший стимул в работе с агентурой.
Агенты из немецких граждан добывали разведывательную информацию методами личного общения с советскими военнослужащими и членами их семей, бесед с родственниками и знакомыми из местного населения, визуального наблюдения буквально за всеми сторонами жизни и деятельности войск.
В 1972 году, в период моего повторного приезда в ГСВГ, вступили в силу четырехстороннее соглашение по Западному Берлину и ряд дополнявших его соглашений, заключенных правительством ГДР и ФРГ и сенатом Западного Берлина. Достигнутые договоренности имели положительное значение, являлись новым шагом в разрядке международной напряженности. Они предусматривали, в частности, значительное облегчение и упрощение поездок и посещений жителями ФРГ и Западного Берлина Германской Демократической Республики. С начала действия соглашений по 1977 год ГДР посетили 41,4 миллиона человек из капиталистических стран и Западного Берлина и 73,4 миллиона граждан проследовали по ее территории транзитом. В дальнейшем в среднем за год в ГДР приезжали 7,5 миллиона человек, что составляло без малого половину населения самого государства.
Прикрываясь огромным потоком людей, хлынувшим в ГДР, стремясь раствориться в нем, западные разведслужбы, прежде всего ФРГ, усилили засылку агентуры в окружение советских войск. Возникшая новая ситуация заметно осложнила действия военной контрразведки по розыску и разоблачению агентуры противника. Слабым звеном в наших мерах оказалось отсутствие возможности контролировать сам факт выхода агента на связь с разведцентром, момент передачи собранной информации, так как этот уязвимый для разведки акт имел место уже за пределами ГДР. К примеру, западногерманский гражданин, агент БНД, после выполнения задания на территории ГДР возвращался в ФРГ, где и докладывал о результатах разведки, оставаясь, как правило, вне нашей досягаемости.