В соответствии с директивой президента Г. Трумэна от 11 августа 1945 года генералу Д. Макартуру и адмиралу Ч. Нимицу надлежало занять порт Дальний раньше советской армии. Однако 22 августа советские войска успели высадить десанты и занять быстрее американцев города Дальний (Далянь) и Порт-Артур (Люйшунь). В ходе Сэйсинской, Юкийской и Расинской операций был освобожден север Корейского полуострова. При этом в Дальнем и Мукдене советскими солдатами были освобождены из японского плена многие американские военнослужащие. Американцы опоздали к военно-морским базам на Ляодуне совсем немного. Но от желания завладеть городом Дальним они не отказались и после окончания войны с Японией. В октябре 1945 года янки хотели высадить с кораблей своего 7-го флота в порту гоминьдановский десант. Однако, получив предупреждение от коменданта города генерала-лейтенанта Г. К. Козлова, пригрозившего применить силу, вынуждены были отказаться от своего замысла.
В связи с отказом Г. Трумэна И. В. Сталин за два дня до начала операции, 22 августа, отменил решение о оккупации Хоккайдо, так как не следовало портить отношения с союзниками еще до подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии. К тому же японские войска вопреки приказу о прекращении огня продолжали оказывать упорное сопротивление на юге Сахалина и Курилах, что отвлекало силы советской армии, но не настолько, чтобы это могло повлиять на операцию на Хоккайдо.
На Курильских островах, к примеру на Шумшу, японцы действовали, как на других островных территориях центральной части Тихого океана, отчаянно сопротивляясь, так как отступать им было некуда. Длительным боевым действиям способствовали также долговременные и надежные оборонительные сооружения, запасы вооружения и боеприпасов. На островах императорским солдатам, находившимся во вражеском окружении, противостоял только вооруженный противник. Никаких гражданских жителей там, как правило, не было. У солдат был приказ начальства, их непосредственных командиров, а о новых распоряжениях, в частности об указе императора, они часто ничего не знали.
В Северо-Восточном Китае все было иначе. Японцев ненавидело местное население. Напротив, воинов советской армии оно боготворило как освободителей, оказывая им всевозможную поддержку и посильную помощь. Поэтому в лице советских военнослужащих японские солдаты, сдающиеся им в плен, видели свою защиту от гоминьдановцев, коммунистов и местного населения, которое до этого терроризировалось японской военщиной все военные годы. Японцы ждали советских солдат почти так же, как и китайцы, были счастливы попасть в плен именно к русским «друзьям», но не китайцам. В плену у китайцев им был бы конец. Самое интересное, что многие высокопоставленные японские деятели высказывались о желательности появления в местах дислокации японцев именно русских вместо американцев с тем, чтобы предотвратить враждебные и насильственные действия американских солдат в отношении японцев.
В городах Чанчунь и Мукден, по докладам в Москву 19 августа 1945 года маршала А. М. Василевского, японцы оказали «нашим войскам», исполнявшим обязанности по разоружению солдат противника, «радушный прием». Начальник штаба Квантунской армии генерал Хата Хикосабуро в тот же день просил даже советское командование «поспешить с вопросами оккупации всей территории Маньчжурии с тем, чтобы побыстрее взять под свою защиту как японскую армию, так и японское население в Маньчжурии», так как «отношения между японцами и маньчжурами, а также корейцами за последние дни дошли до предела». В этой связи Хата заверил А. М. Василевского, что их «встреча явится в дальнейшем залогом прочной дружбы между Японией и СССР». Это означало, возможно, что японцы сдали бы охотнее свои позиции, в том числе и на острове Хоккайдо, русским войскам, нежели «проклятым американцам и британцам – людям с лицами дьяволов», как о них говорили японцы.
В плену японские солдаты были дисциплинированны, исполняя все приказы советского командования, безропотно продолжая подчиняться в то же время своим офицерам. И. В. Сталин не пошел на конфликт с Г. Трумэном, но после намерения президента Соединенных Штатов устроить на одном из Курильских островов американскую военно-воздушную базу он ответил резким отказом. Отрицательным ответом Г. Трумэна в оккупации Японии Советский Союз как бы отстранялся на второй план от решения важных вопросов войны и послевоенных отношений великих держав, а «дружбу» СССР и Японии перехватили американцы. США давали понять Советскому Союзу, что применение атомного оружия превращает их в первую военную сверхдержаву в мире и отныне она будет решать проблемы мировой политики единолично.
Однако доминирование одной страны, подминающей под себя все другие, в мировом сообществе недопустимо. Можно представить, к примеру, какие неисчислимые беды принесло бы в мире человечеству господство одной только нацистской Германии. Соединенные Штаты, как ядерная держава, кстати, долго не собирались тянуть с главенством на мировой арене, готовясь уже в конце 1940-х годов XX столетия стать хозяевами планеты. Сейчас не много пишут и не многие знают, что в течение 1948–1949 годов американцы разработали планы нескольких операций под названиями «Чариотир», «Дропшот» и «Трайян», в соответствие с которыми США намерены были подвергнуть Советский Союз внезапным атомным бомбардировкам, сбросив на столицу СССР, крупные города и главные советские промышленные и политические центры почти весь или весь наличный запас атомных бомб (около 200 или более), подсчитав, что при этом будет убито 6 или 7 миллионов граждан СССР.
До катастрофы было несколько шагов. К счастью, в августе 1949 года Советский Союз испытал на Семипалатинском полигоне свою атомную бомбу, чем существенно подпортил американские планы мирового господства. Американцы не хотели на себе тоже испытать всю силу атомного оружия, коим они хотели победить весь мир.
В конечном итоге оккупация Японии союзными войсками («рэнгококугун сэнрёка-но Нихон»), продолжавшаяся с 1945 по 1952 год, превратилась главным образом только в американское дело и страна стала «американской» на радость врагам Советского Союза. США в борьбе за территориальное и политическое преобладание в Японии стали полновластными хозяевами Японских островов. Тысячи бюрократов из Соединенных Штатов подвергли Японию после войны всесторонней американизации в соответствии с правилами «американской демократии». Но еще до окончания оккупации, в сентябре 1951 года, США успели навязать Японии Договор безопасности, в соответствии с которым Соединенные Штаты получили неограниченное право держать свои войска на японской территории, что нарушало принципы Потсдамской конференции.
Однако, если бы Хоккайдо попал в зону советской оккупации и появилась Японская Демократическая Республика, по образцу Германской Демократической Республики, и коммунисты Японии, деятельность которых была временно легализована после войны, начали бы там свою работу по строительству нового японского демократического государства, но не по образцу американской демократии, неизвестно еще, за кем была бы победа в соревновании социализма и капитализма. Японские коммунисты всегда отличались весьма серьезным отношением к своей деятельности, принципиальностью и последовательной заботой о народе. Энергия талантливых японцев, направленная в социалистическое русло, немало, очевидно, испортила бы американцам их буржуазную политику в Восточной Азии. Может быть, японские коммунисты построили бы лучшее государство, чем капиталисты.
Что касается айнского населения Хоккайдо, то оккупация Советским Союзом острова была бы, несомненно, для него благим делом. Аборигены Японских островов наверняка получили бы от новых советских властей автономию или даже республику, к примеру в округе Хидака, с собственной столицей по образцу административного устройства РСФСР и смогли бы в полной мере проявить свои необозримые этнические способности.
2 сентября 1945 года правительство Японии подписало Акт о безоговорочной капитуляции на борту американского линкора «Миссури». Вторая мировая война была закончена. Она принесла народам мира, в том числе и японцам, беды, которые невозможно описать или объяснить словами. Японцы потеряли в этой войне на суше и в морях Мирового океана, по разным данным, около двух миллионов солдат, матросов и офицеров, почти 300 тысяч которых во время боевых действий утонуло в Тихом океане и водах, омывающих Японские острова, а также около миллиона гражданских лиц. Без крова и средств к существованию остались сотни тысяч японских мирных жителей.
Множество японских военнослужащих погибло на островах Тихого океана от голода, так как они оказались в изоляции и лишились всякого обеспечения в связи с уничтожением почти всего военного флота империи, осуществлявшего снабжение войск. Американцы часто просто не обращали внимания на мелкие острова Тихого океана и японские гарнизоны на них. Острова, на которых не было аэродромов, не имели стратегического значения, и тратить усилия и человеческие жизни для захвата их не имело смысла.
Японским командованием было предписано солдатам и матросам обеспечивать себя продуктами питания самостоятельно, отбирая их у местного населения. К концу войны голод привел группы японских военнослужащих на Новой Гвинее и на Филиппинах к такому ужасному явлению, как каннибализм. Офицеры поощряли употребление в пищу солдатами мяса убитых врагов, пленных или тех, на которых устраивалась специальные «охоты» партизанскими методами, – на американцев, австралийцев и новозеландцев, называвшихся «белой свининой», в противоположность плоти коренных жителей Тихоокеанского бассейна и азиатов, обозначаемых как «черная свинина». Причем японцы при этом считали, что употребление в пищу проклятого неприятеля совсем не считается каннибализмом, а чуть ли не благим делом. Особенно японцы радовались, когда в их руки попадали австралийские медицинские сестры. Здесь они получали двойную выгоду – сексуального и пищевого характера. В этой связи австралийским военнослужащим (мужчинам) не возбранялось в критических ситуациях убивать своих же медсестер с тем, чтобы они не попали в плен к японцам и не достались им живыми.
Японский историк Танака Юки в своей работе «Скрытый ужас» отмечает, что каннибализм превратился в конце войны в систематическую деятельность целых подразделений японской армии и под руководством их офицеров. По данным Австралийской секции по военным преступлениям Токийского трибунала, с трупов убитых военнослужащих, союзников США, японцы срезали куски мяса и использовали в качестве пищи. Самым страшным было, когда части плоти срезались с живых людей, пленных, после чего их, совершенно ослабших и немощных, потерявших от подобных операций большое количество крови, убивали. Такое «свежее» мясо считалось более ценным, нежели мясо мертвецов. Но некоторых живых военнопленных японцы ели в течение нескольких дней. Чтобы сохранить мясо «свежим», конечности этих несчастных людей в «силу необходимости» аккуратно ампутировали частями. А изнемогающие от боли военнопленные (анестезию по отношению к ним японцы, естественно, не использовали) ждали, когда их будут резать еще и еще. Срезанное человеческое мясо обжаривали на огне, после чего его съедали. Один из очевидцев этого ужаса, индиец, сообщил о том, что он насчитал около ста человек, убитых и съеденных японскими солдатами. На Филиппинских островах было зафиксировано среди изолированных групп японских военнослужащих использование в пищу даже мяса своих же соотечественников.
Кстати, у японских военных обычай поедания плоти врага берет свое начало еще с феодальных времен, когда высшим подвигом какого-либо воина было убить врага и съесть его печень («кимо») сырой. Считалось, что такое зверское действо, имевшее название «кимотори», способствует выработке у самурая мужества, отваги и смелости. В качестве совсем уж чудовищного факта выступает случай, когда в феврале 1945 года на острове Титидзима армейский генерал Татибана и морской адмирал Мори распорядились «подать к праздничному столу американских летчиков», сбитых во время боя. Естественно, что такой приказ не был обусловлен чувством голода высших начальников, а «самурайскими доблестями». Подчиненные принесли из свежей могилы одного убитого американского летчика его печень, чтобы слегка обжарить ее и подать к столу для угощения. Потом съели печени и других американских военнослужащих.
Случаи людоедства были известны не только в войне на Тихом океане. Японский ученый Като Кюдзо, военнослужащий императорской армии, попавший после окончания войны в советский плен в Сибири, рассказал о дьявольском сюжете из жизни японских военнопленных. Один из заключенных лагеря склонил к побегу другого. Но нужен он ему был лишь как «ходячий пищевой источник». Когда пища подошла к концу, напарник был убит, и мясом его тела какое-то время питался организатор побега. После того как «источник питания» иссяк, бежавший начал, по словам Като, «жрать все, что попало, отравился ядовитыми грибами и в конце концов сдох».
Таким образом, война японского милитаризма способствовала многим трагическим обстоятельствам, в которые нередко попадали военнослужащие японской армии и флота. Благоприятная почва самурайского Средневековья делала свое дело исправно. Вот что делают с людьми военные традиции, война и грубый милитаризм, которому никогда не будет прощения. Прискорбно, но любая война вообще превращает очень часто человеческие существа в зверей. Перед лицом смертельной опасности, теряя своих боевых друзей, родных и близких, люди военного времени всех времен и народов становятся совершенно непохожими на людей мирных дней, несмотря на какие-то культурные ценности, вырабатывавшиеся этносами веками. Злоба и ненависть делают души людей черствыми, а человеческая жизнь обесценивается. Люди по-другому относятся также и к своей жизни. А что говорить о жизни других людей, которая ничего уже не стоит в глазах воюющих. Японцы не считали пленных американцев и их союзников за людей, лишь каким-то «суррогатным материалом», а американцы сравнивали японцев с «крысами, подлежащими уничтожению». Японских солдат американцы часто убивали даже тогда, когда они шли к ним сдаваться с поднятыми руками, так как те нередко скрывали в одежде ручные гранаты. Первый сдающийся солдат шел без оружия, а второй обычно с гранатой, приводя ее в действие вблизи с врагами. Это было довольно частым явлением в конце войны.
Не лучше была участь японских солдат и офицеров, попавших в плен. Все пленные военнослужащие Японской империи в Северо-Восточном Китае, Корее и на других территориях должны были подвергнуться репатриации. Однако достаточно большая часть военнопленных, как это было сделано в европейской части СССР с немцами, которых отправили на восстановление разрушенного войной народного хозяйства, была привлечена по приказу И. В. Сталина к трудовой повинности в Советском Союзе.
Приказ не в последнюю очередь основывался на документах, разработанных руководством Японской империи, где говорилось, что личный состав японской армии, который к моменту завершения войны окажется в местах, занятых противником, будет демобилизован, а при невозможности возвращения на родину может привлекаться для работ победителями вместо репараций. Правда, в документах такая мера увязывалась с сохранением Советским Союзом нейтралитета с Японией. Часть японских военнопленных была замешана в военных преступлениях против китайского народа, в связи с чем была передана за совершенные злодеяния китайскому правосудию.