— Даша, мне надо идти за врачом.

— Не нужно никуда ходить. Что будет, то будет. Смерть так смерть.

— Что ты, Дарья! Я все сделаю ради того, чтобы ты выздоровела.

— Не надо. Я уже от всего устала.

— Жди меня. Я скоро вернусь.

Солнце оторвалось от горизонта, полезло вверх. Солдаты возле костров пели унылую песню.

Через три часа Платон с трудом разыскал врача, но тот ссылаясь на занятость, отказывался идти, а потом все же сжалился и согласился посмотреть Дарью.

Осмотрев больную, врач, глядя куда-то мимо Платона, сказал:

— Состояние вашей жены ужасное. У нее тиф. Это удивительно, что она еще жива. Ей требуется срочная врачебная помощь. Иначе она умрет. Положи ее в санитарный поезд. Там ей окажут хорошую медицинскую помощь. И молись Богу казак, только он может сотворить чудо, а я ей ничем помочь не могу.

В этот же день началась погрузка раненых и больных в санитарные поезда. Платон отправился на станцию. На железнодорожных путях стояли, русские, польские, чешские и японские эшелоны. Некоторые вагоны представляли собой жалкое зрелище. После тяжелого путешествия по территории России они были разбитыми или обгоревшими до железного скелета.

Два часа Перелыгин ходил по санитарным поездам, умоляя взять его жену. Во время обхода Платона поразил вид чешских вагонов. В них, как в хороших квартирах стояла добротная мебель. В грузовых вагонах чехи везли станки, катера, железо и другие материальные ценности. У него не возникло никакого сомнения в том, что это все было награблено или скуплено за бесценок у русского народа. Чехи воспользовались его тяжелым положением. Но его разозлило и другое. В то время, когда Белая Армия шла пешком по снежным дорогам Сибири, чехи с комфортом ехали на Дальний Восток.

Платон со злостью плюнул себе под ноги.

В конце концов, ему удалось договориться с врачами в русском санитарном поезде, пообещав расплатиться царскими деньгами. Перелыгин радостно возвратился к жене.

— Дарья, врач сказал, что ты не выдержишь дальнейшего пути. Собирайся, я тебя отвезу в санитарный поезд. Ты будешь лечиться в Чите.

— Платон, не отправляй меня одну.

— Я следом за тобой приеду, Дарья.

— Я боюсь, что мы потеряем друг друга.

— Когда я приеду в Читу, сразу же разыщу тебя.

Поздним вечером Платон помог собраться Дарье, и они отравились на станцию. Там Перелыгин отделил часть денег для расчета с врачами, а остальные спрятал среди Дарьиного белья.

— Я положил деньги в твое белье, — сказал Перелыгин и засунул поврежденную пулей икону под девичий полушубок.