Глава 17

Обезьяны зашевелились, забегали, стали приносить большие колбы с какими-то жидкостями. Часть этих веществ быстро, после взвешивания на весах, выливались в ванну. И в ванне сначала началось движение, непрозрачная жидкость ожила, а потом начала медленно бурлить. По поверхности её пробегала заметная дрожь, а из глубины её выносились к поверхности газы, которые стали, поднимаясь над ванной, вызывать у принюхивающихся обезьяноподобных состояние радостного возбуждения. Одна из обезьян помешивала содержимое ванны небольшим веслом. Бледная же сидела на своём стуле и невозмутимо доставала из вазы почти невидимое лакомство и поедала его.

Не прошло и пары минут, как обезьяны замерли вокруг ванны и притихли, а старшая из них приблизилась к Бледной Госпоже с маленькой вазочкой в руках. Обезьяна стала перед нею на колени и протянула ей вазу:

— Желает ли Госпожа дать жизнь новой сущности?

Бледная Госпожа, чуть склонив к вазочке голову, отвела свои прекрасные волосы в сторону и плюнула в неё.

Старшая обезьяна поклонилась ей и, встав с колен, бережно отнесла вазочку к ванне и бросила её в мутную, бурлящую жидкость. Обезьяна с веслом стала усиленно размешивать субстанцию в ванне, а старшая обезьяна встала рядом с ванной, заглядывала в неё, контролируя процессы, которые в ней происходили. Она видела, как в серой мути, на месте брошенной вазочки, закручивается медленный водоворот и что-то там начинает собираться в тёмный большой ком. Обезьяна, что размешивала вещество в ванне, вытащила весло. В размешивании нужды больше не было. Процесс начался.

Бледной Госпоже, в отличие от её верных слуг, сидеть тут было неинтересно, скучно. Тем более, что полупрозрачное её кушанье в вазе закончилось. Ей хотелось бы лечь на свою ледяную постель, забыться в лечебном сне и очнуться, когда рука уже восстановится. Но уйти она не могла. Нужно было закончить дело. Сейчас у неё не было занятия важнее этого. Госпоже очень не хотелось снова испытать на себе раздражение СУЩЕГО. Поэтому она сидела и ждала, когда всё закончится. А к ней, по длинному коридору среди ванн, уже бежали обезьяны-слуги, несли ей подносы с напитками и новые вазы с прозрачной едой. А к ванне, в которой уже синтезировалась новая жизнь, обезьяны-учёные подкатили странное устройство, за которым тянулся толстый кабель, — генератор поля, ускоритель. Этот агрегат загудел, как только один из помощников старшей обезьяны включил рубильник.

И время до окончания процесса многократно сократилось. В ванне наконец начало что-то не просто бурлить, но и шевелиться. А обезьяны-слуги наконец пробежали километровый коридор между бесконечных ванн и, тяжело дыша, стали подносить Госпоже подносы с едой и напитками. Самая опытная из них ставила всё это перед госпожой на стол, а та, взяв один из бокалов с алой жидкостью, сидела и внимательно рассматривала, как из уже сложившегося узла сустава выкристаллизовываются её лучевая и локтевая кости.

Наконец в ванной стало отчётливо проступать нечто темное, живое, оно начало шевелиться и поднимать почти сформировавшиеся конечности над жидкостью, которая теперь была уже совсем не такой густой, как до начала цикла генезиса. Над серой, мутной водой появлялась то крупная четырёхпалая рука, то мощное колено.

— Процесс завершается, — объявила старшая обезьяна, — подготовьте разрядник!

Сразу же один из её помощников приволок пару железяк с кабелем, и эти железяки она погрузила в мутную воду в разные концы ванны.

— Разряд! — скомандовала старшая.

Треск и хлопок, от ванны пошёл дымок, а старшая обезьяна, сначала заглянув в ванну, а потом и запустив в воду руку, сообщила Госпоже:

— Сущность ожила, сердце работает.

И тут же из воды поднялось оно: новорождённое существо. Тёмно-серая могучая махина положила огромные свои руки на края ванны и своим единственным глазом стала осматривать стоящих вокруг ванны обезьян, пока взор её не остановился на ней. На Бледной Госпоже. И сразу после этого существо начало вставать, подниматься из купели, в которой оно было рождено. Грязная вода лилась с него на мрамор, когда мощная, как колонна, нога встала на пол. Затем и вторая нога покинула купель.