– Я не знаю, что сказать…
– А ничего и не нужно говорить, детка: ступай домой и пожалей маленькую девочку Любашу, обними ее, погладь по голове. Не ругай…
И я жалею… Вымываю из души крупицы золота, безжалостно избавляясь от песка. Эх, как же на словах все просто и логично и какая сложная и непредсказуемая жизнь…
Каблучки звонко стучат по мраморному холодному коридору банка. Прижимаю разноцветные папки к разгоряченной груди и торопливо бегу к дверям Федорцовой.
Ну, как бегу? Если цоканье по скользкому полу на высоких шпильках можно посчитать бегом, то да…
В периферию зрения врывается высокая темная фигура, чувствую движение прохладного воздуха. Оборачиваюсь. Макс…
– Любаша, привет. То есть Любовь Петровна…
Какой же он красивый… Темно-серый костюм оттеняет глаза парня цвета расплавленной стали, белая рубашка контрастирует с золотистым тоном кожи. Макс виновато опускает глаза, а я почти уверена, что он прокручивает в голове воспоминания о нашем горе-свидании…
– Макс, это по-прежнему я, – мягко касаюсь руки парня. «Почему я ничего не чувствую?!»
– У тебя все в порядке, Любаш? Ты не думай, я как друг спрашиваю, – неуверенно звучит его голос.
– Макс, я разве выгляжу несчастной или…
– Нет, что ты! – спешит он меня разубедить. – Ты выглядишь встревоженной и уставшей. Но все равно очень красивой. Люба, послушай…
– Не нужно, Максим, – ободряюще сжимаю его кисть и опускаю взгляд на носки замшевых туфелек. – У меня все нормально.
Губы Макса растягиваются в улыбку, но она не касается его глаз.
– Если тебе что-то понадобится…
– Спасибо, непременно, – бросаю небрежно, чувствуя разбегающиеся по телу мурашки нетерпения. Только выяснения отношений мне сейчас не хватает! Нет уж, дудки. Встреча с Максом в моей квартире была точкой, а не запятой. – Мне пора.
Оставляю парня наедине с невысказанными словами и устремляюсь к дверям кабинета Федорцовой стремительно, как к райским вратам.
Пальцы касаются прохладного металла дверной ручки, и я окунаюсь в атмосферу безопасности. Плотно закрываю дверь изнутри, желая усилить это ощущение.
– Любаш, привет, – Оксана Сергеевна бросает на меня короткий взгляд и возвращает его на монитор. За большим блестящим столом, заваленным папками, она кажется совсем миниатюрной. Чашка с надписью «Снегирево–2019» теснится со стаканчиками с ручками и источает аромат зернового кофе.
– Привет, Оксана Сергеевна. Вы звали? – протягиваю папки ей в руки. Федорцова вымученно вздыхает, обводя взглядом рабочий беспорядок на столе, и кладет их рядом с семейной фотографией. На ней смеющаяся дочь Наташа и муж Иван – врач снегиревской больницы.