– Привет, а вот и я, – возле уха звучит хрипловатый знакомый голос. Вздрагиваю от неожиданности, вглядываясь в освещенное редкими вспышками лицо девушки. Марианна…

– И тебе привет, – бросаю небрежно.

– Сюрприз для доктора Боголюбова, – поясняет Чернов, недоуменно смотря на мое недовольное усмехающееся лицо.

Пряный аромат ее духов и сигарет с ментолом въедается в ноздри, когда Марианна садится рядом так близко, что ее стройное бедро в облегающих черных джинсах плотно соприкасается с моим.

– Я скучала, – шепчет она томно, прижимаясь ко мне.

Сколько же мы не виделись? Три месяца, четыре? Ай, не помню! В моей жизни не было женщин, к которым хотелось вернуться. Руки длинноволосой высокой шатенки липнут к груди, впиваются словно иглами, царапая кожу сквозь одежду. Долгожданная, привычная доступность… Одинаковая для всех, фальшивая подделка…

Марианна гордо поднимает подбородок, поджимает губы, выпрямляется, заставляя меня проявить инициативу в ухаживании. Ее лживые переглядывания и заигрывания утомляют меня и даже смешат. Мы слишком много раз были близки, чтобы не знать правды: достаточно намекнуть, и она опустится передо мной на колени в вонючем сортире.

– Ты напряженный… – бормочет она. – Тяжелый день?

Я заранее знаю продолжение разговора: стоит мне произнести «да», девушка предложит расслабиться в моей машине. Однако сил придумывать изощренные ответы у меня не осталось.

– Да. Две экстренные. Зачем ты спрашиваешь, ты же работала со мной, и…

– Ключевое слово: работала, – ее обиженная реплика тонет в разноголосом гуле и джазовой мелодии.

Наши схлестнувшиеся в общем желании похоть и чернота не выдержали общественного порицания: Марианну уволили со скандалом из-за легкомысленного поведения и подозрения на воровство наркотических препаратов. Видит бог, я сделал для девушки все возможное: воспользовался связями отца и помог устроиться на новое место, в железнодорожную больницу на окраине, поклявшись себе больше не путаться с коллегами.

– Ты чем-то недовольна, детка? – Я глубоко затягиваюсь сигаретой и бесцеремонно выпускаю дым Марианне в лицо.

Звуки музыки стихают. Диджей ставит клубный трек и, устало стащив наушники, подходит к барной стойке.

– Докторишки, вы что такие кислые? – Никита отпускает осоловевшую от поцелуев девицу (кажется, ее зовут Яна) и подливает в бокалы коньяк. Алкоголь приятно обжигает горло, растворяя остатки скованности. Я откидываюсь на спинку скрипучего жесткого дивана и лениво прижимаю Марианну к себе. Айфон Ника оживает от входящего вызова супруги: он сбрасывает надоедливые ручонки Яны с плеч и нетвердой поступью устремляется к выходу.

– От тебя пахнет другой женщиной, Боголюбов, – грустно усмехается Марианна. Она беспардонно касается моей шеи губами, едва ощутимо втягивая запах.

– Когда это тебя смущало? – равнодушно хмыкаю я.

– И кто она? Такая же молоденькая невинная медсестра, какой недавно была я?

– Во-первых, Марианна, ты никогда не была наивной и простодушной. А во-вторых, нет – это не медсестра. Я удовлетворил твое любопытство?

Она молчит, с интересом вглядываясь в мое лицо. В ее карих глазах отражаются отблески ползающих по стенам разноцветных лучей. Девушка приоткрывает губы, чтобы ответить, но… Невысказанные фразы словно превращаются в тягучий вязкий сироп и застывают на языке. Марианна протяжно вздыхает и оплетает мои плечи руками. Повисает на груди осьминогом.