Клим взглянул на Юлия и на душе полегчало, - лицо того выражало целую бурю чувств, которые трудно было бы описать более или менее определённо. Говоря кратко, -- он был очень огорчён и недоволен, что он уже не хозяин в этой ситуации.

 --Он тоже христианин, это наше внутреннее дело, -- с улыбкой, больше похожей на оскал, елейно попробовал возразить монах.

 --Ты, часом, не помнишь, о чём я тебя последний раз предупреждала? - жёстко спросила красавица. Глаза её опасно блеснули, -- может, мне выжечь твоё осиное гнездо?

 --Прости, я ошибался, -- выдавил из себя Юлий.

 --Чего же, в таком случае, ты ждёшь? -- в голосе красавицы отчётливо слышался металл. Настоятель громко хлопнул в ладоши. Несколько монахов, выскочив из своих конур, опрометью бросились в темноту. Через несколько минут они привели помятых и встрёпанных Весняка и Вихорко. На щеке у первого сочилась ссадина, у второго были разбиты губы, оба были без поясов. Конвоиры бросили им под ноги пояса с ножами, заплечные мешки, после чего бесшумно отступили в темноту.

 --Собирайтесь, пошли, - скомандовала женщина. Спутники вопросительно посмотрели на Клима, тот утвердительно кивнул. Скрипнули, открываясь, мощные створки и они вышли в тёмный лес следом за загадочной красавицей.

 --Ещё раз начнёшь свои козни строить, лучше сам в болоте утопись, - через плечо бросила незнакомка подавленному Юлию, -- если за вас просила сама владычица Маб, это не значит, что вы можете не соблюдать мои правила.

 Тучи ли открыли Луну или вокруг женщины было какое-то сияние? Несмотря на темноту, они хорошо различали даже траву, по которой ступали. На миг Славке показалось, что рядом с женщиной неслышными тенями возникли двое громадных волков, вспыхнули хищные огоньки глаз и сгинули. Он встряхнул головой -- видать, померещилось. Минут через десять перед ними возник обыкновенный дом. Поставив коней и задав им корм, шагнули на порог. Внутри дом был просторным и светлым -- большой стол под белой скатертью, широкие лавки, домотканые половики, белёная русская печь. На оконцах светлые занавески. В доме стоял медвяно-травный свежий запах.

 Хозяйка дала умыться и привести себя в порядок, а сама, тем временем, собрала на стол. При свете нескольких свечей на столе появились тарелки со снедью. По жесту хо­зяйки проголодавшиеся мужики принялись за еду так, что вызвали на её лице довольную улыбку. Утолив первый голод, Клим, задумчиво жуя, незаметно, как ему казалось, изучал красавицу, ломая голову - с кем на сей раз его свела жизнь?

 Поймав слегка насмешливый взгляд женщины, Слава понял, что все его мысли она видит насквозь. Он слегка покраснел от лёгкой досады и чуть-чуть от смущения. Зелено­глазая красавица присела за стол и, оглядев путников, спросила спокойно: "Что смотрите так? Не глянусь?" Весняк что-то бормотнул в ответ и смущённо отвёл глаза.

 --Что же вы, мужики?-- укоризненно продолжала женщина, - Этот, -- она кивком показала на Клима, - не от мира сего, у них, может, кто похожий и есть, но уж этого ордена он точно не знает. А вы что же, про Орден Тернового Венца не слышали? Не знаете, что русским людям его стеречься надо? А вы? Растяпы...

 Весняк с Вихорко смущённо потупились.

 --А что это за орден? -- спросил Слава, во все глаза глядя на спасительницу. Красивая статная фигура, большие изумрудно-зелёные глаза на матово-смуглом лице, длинные волосы цвета воронова крыла... вот только возраст определить не получается - может, тридцать лет, а, может, все пятьдесят...

 --Христиане, -- неопределённо пожала она плечами, -- только повадки у них особые. Очень особенные, -- подчеркнула она, -- борются со всякой нечистью, на костре колду­нов жгут. Порой и лешего какого-нибудь, если поймают, или там домового, а самим чёрные орки служат. А уж более враждебных человеку тварей среди всей нечисти ещё поис­кать надо. Это тебе не домовые. Благодаря им, кстати, чёрные орки в русские земли и просочились.

 --Ни хрена себе! -- вырвалось у Славки, -- прости, хозяйка, сорвалось. Кто ж их самих-то на Русь допустил?

 --Великий Кнез нынешний, Бран, -- с кривой улыбкой ответила красавица, -- у него при дворе два священника живут, один из этого ордена, другой - византиец. Выбирает Бран, в какую ему веру Русь обратить. По всему, к "терновникам" склоняться начал, раз свои оплоты разрешил везде выставлять. Так что, ежели бы не я, они бы с тебя всё выпы­тали, а потом всех чёрным и скормили. Те человечинкой не брезгуют.

 --Значит, пытать бы стали, говоришь? - оскалил зубы в улыбке Клим, -- погоди.... А что у меня можно выпытать? Я же тут ещё и не знаю ничего.

 --Зато там знаешь. Про Вас четверых в этом мире знают уже все, кому нужно. А самое плохое, что и те, кому бы лучше и не знать. Вы для одних последняя надежда, а для других как кость в горле.

 --Значит, говоришь, пытать меня хотели? Запомним.

 --Да уж запомни. По их правилам - они любую пакость за грех не считают, если, по их разумению, она во славу Христа. Не шибко-то много я про него слышала, но, по моему разумению, он сам бы за это их казни лютой предал. А, впрочем, я не человек, чтобы об этом судить.