Олег кивнул, а Алваро продолжал увлеченно:
— Он только одному мне и доверял там работать, мой друг. Никто об этом не знал, и мой босс тоже. Так что, если вы ему расскажете сейчас, — у меня будут неприятности, мой друг. Можем мы этого избежать? — И, получив заверения Олега, заговорил вновь: — Эту комнатку надо было отремонтировать. Я оставался сверхурочно, когда все уходили. Профессор мне платил. Наличными, мой друг, вы меня понимаете? Поставил я по стенам металлические стеллажи, как он сказал. В углу сделал нишу, поместил в нее маленький сейф — его профессор мне дал. А потом, когда все было готово, он сказал: «Алваро, я доверяю тебе секрет. Сюда привезут бумаги, и ты дверь замуруешь намертво, чтобы ее и не видно было. А стену закрасишь — так, чтобы никто об этой комнате и не вспоминал. Сделаем это завтра вечером, идет? Только чтобы никто не знал».
И вот на следующий вечер, смотрю — останавливается грузовичок фирмы «Ю‑Хаул», знаете, они почасово грузовики небольшие сдают в прокат. За рулем — я, мой друг, глазам своим не поверил, за рулем сам профессор, а в кабине — трое мексиканцев. Не строителей, а, знаете, из тех, что стоят у «Хоум Депо» или подобных магазинов и ждут, кого из них возьмут на какую‑нибудь работу. На два часа или на два дня — это, мой друг, уж кому как повезет. Выскакивают эти ребята и в темноте начинают таскать бумаги. Заполняют все стеллажи, что я там для профессора установил, а потом и всю комнатку забивают — чуть ли не до потолка, мой друг. Заняло у них это минут тридцать‑сорок, профессор посмотрел, не осталось ли чего в кузове, и говорит мне: «Приступай, Алваро. Я этих ребят отвезу, так я им обещал, и вернусь». Ну пока он вернулся, пока к себе в кабинет поднялся — у меня, мой друг, работа была уже закончена. Он мне хорошо заплатил — вы понимаете, мой друг, что я имею в виду? И никогда мы больше об этой истории не говорили. Я вам помог?
— Еще как! — улыбнулся Олег. — А не помнишь, Алваро, не говорил ли профессор чего‑нибудь про эти бумаги, которые спрятал?
— Врать не буду, не помню такого, мой друг… Хотя нет, чего‑то он все‑таки сказал… Вроде так: в хороших руках эти бумаги могут много хорошего сделать, а в плохих руках — много плохого. А я вообще не понимаю, как бумага может что‑то хорошее или плохое сделать, у нее же ни рук нет, ни ног, не так ли, мой друг?
Олег с Кристиной пили кофе в «Старбаксе». Просто удивительно, как расцвела в Лос‑Анджелесе сеть этих кафе — в предыдущие приезды Олега их было совсем немного, а теперь — чуть не на каждом углу. Олег позвал Кристину сюда, чтобы беседа не носила официального характера.
— Кристина, Саманта нам рассказала в разговоре, что Келлер брал у нее ключи от архива Фелпса. Кому это могло понадобиться, как, по‑вашему? И вообще, постарайтесь вспомнить обо всем, с этим связанным, как можно подробнее.
— Точно я ничего не знаю. — Кристина зябко повела плечами. — Да и страшно говорить… Видите, что с Самантой случилось? Давайте так: я вам здесь скажу все, что думаю, но повторять нигде не стану… Поможет вам это?
Потемкин кивнул.
— Тогда так… Один из хозяев компании Келлера — Гарднер. Он, я так понимаю, в компании не бывает и текущими вопросами не занимается. Он у них вроде главный…
— А почему этот Гарднер выбрал для работы в архиве Келлера, как вы думаете? По вашим рассказам судя, Келлер — не тот человек, который приспособлен к работе с книгами, рукописями, ну вы меня понимаете…
— Я думаю, потому, что они эту работу скрывали от всех. И Гарднер точно знал — Келлер болтать не станет. Он ему доверял. Они давно были знакомы. Говорил мне кто‑то, что, когда Люкас приехал в Америку, он почти сразу попал в дом Гарднера на работу. У Гарднера большой дом, вилла, я так слышала, и много обслуги. Вот Келлер там и работал — мелкий ремонт и все такое. Не знаю уж, какие именно услуги он Гарднеру оказывал, но Гарднер его ценил. Звонил ему по телефону нередко с какими‑то поручениями — это точно, даже при мне несколько раз было. А после взял его в этот «Мючуал транспортейшн». Келлер хвастал, что может на этой работе что хочешь себе позволять — мол, с главным хозяином у него самые лучшие отношения и тот ему ничего плохого не сделает.
— Это как — с главным хозяином?
— Откуда мне знать? Я слышала, что у Гарднера несколько медицинских бизнесов — разных: тут и клиники, и транспортейшн, и лаборатории.
— А могло быть так, что Гарднер его еще до Америки знал?
— По‑моему, так и было. Где‑то в Европе они когда‑то давно встречались. В России — или еще где?
Доклад Кима по проверке данных Сэмюэля Гарднера подтвердил сказанное Кристиной.
Гарднер или возглавляемые им компании и корпорации владели двумя десятками компаний, связанных с медицинским бизнесом. Помимо названных, там были компании по медицинской диагностике, несколько магазинов по продаже разного рода медицинских приспособлений населению. Кроме того, Гарднеру принадлежали три офисных здания, «населенные» медицинскими офисами: одно — в Беверли‑Хиллз, другое — в Глендэйле, третье — в Шерман‑Оакс.
Сам Сэм Гарднер, видимо, старался на виду не держаться. Сын богатых родителей, за плечами — безоблачная юность, Йель, где он учился ни шатко ни валко, но окончил без особых эксцессов. С правоохранительными органами дело имел только по мелочам: в студенческие годы наркотики — нет, боже упаси, не распространение — употребление только, однажды пьяная драка на кампусе, а так — ничего. Тишь да гладь.
В зрелом возрасте занялся бизнесом, связанным с медициной. Видимо, бизнесменом был умелым и удачливым, потому что список его компаний день ото дня рос, росли, соответственно, и доходы. Был одним из первых американских предпринимателей, занявшихся поисками возможностей на территории постсоветского пространства. Судя по всему, опять же удачно. Открыл ряд предприятий в Москве, на территории России и сопредельных новых государств.