— Переоденься, я подожду снаружи.
Его поведение позабавило Элемин. Сколько раз они уже перевязывали друг другу раны! Почему-то тогда нагота его совсем не смущала.
Девушка ухватила эльфа за край плаща прежде, чем он успел вынырнуть на улицу.
— Останься, там же льёт как из ведра. Ты можешь просто отвернуться.
Эльф послушался, хотя она заметила, как кончики острых ушей слегка порозовели. Скрестив руки на груди, он отвернулся ко входу, а Элемин подошла к матрасу и принялась снимать влажную одежду. Плащ полетел в сторону первым, потому что шерстяная ткань промокла насквозь и совсем перестала греть. Рубашка была не лучше: она уже успела немного просохнуть, пока друзья находились в Архиве и на военном совете, но в ней всё равно становилось неимоверно холодно, стоило подуть любому порыву ветра. Полуэльфийка положила кинжалы рядом с матрасом. По приказу Мириэля лук и колчан со стрелами уже были здесь, поскольку девушка не стала брать их с собой в Архив, чтобы передвигаться налегке. Сапоги она отставила в сторону, сожалея, что к утру они вряд ли успеют просохнуть до конца. Элемин уже потянулась к свёртку с сухой одеждой, но что-то остановило её, и она задумчиво обернулась на Фарлана. Эльф продолжал молча смотреть в полотнище, закрывающее выход из палатки.
Через несколько часов их ждет решающая битва, в результате которой они либо защитят Фальтерию от вторжения демонов, либо потерпят сокрушительное поражение и погибнут. За время путешествия Фарлан стал для неё куда больше, чем просто спутником или другом… Если завтра им суждено умереть, то будет лучше, если не останется никаких сожалений.
Она сделала неслышный шаг по направлению к эльфу, но он все равно почувствовал её приближение.
— Ты уже всё? — с лёгким нетерпением поинтересовался мечник.
Вместо ответа Элемин шагнула к Фарлану ближе, прижимаясь грудью к его спине и обнимая. Эльф уже снял свой меховой плащ, поэтому она отчётливо ощутила, как он напрягся под её руками. Мокрая ткань одежды холодила обнажённую кожу девушки.
— Элемин, сейчас не время, — Фарлан попытался воззвать к её разуму, однако для себя она уже всё решила.
— А когда будет подходящее время? — грустно спросила Элемин, и не думая отстраняться. — Завтра всему может прийти конец.
Фарлан молчал: то ли придумывал аргументы, то ли боролся с самим собой. А может, всё вместе.
— Знаешь, пока я работала на Крадущихся, — продолжала лучница, — то уяснила одну простую истину: лучше проживать каждый день как последний, чтобы не оставалось сожалений, если завтра вдруг всё закончится.
Он колебался — она видела это. Его неуверенность слегка раздражала, однако Элемин и в голову не пришло подтолкнуть его своей магией. Мгновения тянулись долго, и лучцниа уже начала бояться, что поспешила, когда Фарлан наконец мягко повернулся к ней. Нежность в его глазах была смешана с какой-то грустью.
— Ты уверена? — всё же ещё раз уточнил он.
Вместо ответа Элемин потянулась к нему за поцелуем.
Его прикосновения были столь нежными и невесомыми, что Элемин под ними таяла, теряя ощущение реальности. Он касался её так, будто она была вазой из самого дорогого фарфора, и Фарлан словно боялся, что в любой момент она исчезнет. Однако Элемин растворятся в воздухе не собиралась и провела рукой по его шершавой правой щеке, запустив пальцы в рыжие взлохмаченные волосы. Близость эльфа заставляла её забыть обо всем на свете: не только о том, что завтра они столкнутся со смертельной опасностью, но и про то, что тело Фарлана постепенно гибнет из-за тяжелого проклятия. Главное, что здесь и сейчас они вместе.
Мия вновь ходила по палатке из стороны в сторону, и Мириэль едва сдерживался, чтобы не заставить её прекратить. Наконец она всё-таки остановилась перед письменным столом:
— Мириэль… я боюсь. Что, если всё пойдёт не так, как мы задумали? Вдруг кто-то умрёт?
Раздражение испарилось, словно дым: ей страшно, а он сидит и занимается какими-то бумажками. Мириэль решительно отодвинул карту в сторону и встал из-за стола.