— А в городе? Не устраивает?
— Места у нас в общежитиях найдутся. А домашние хозяйки мне не ко двору.
Гул отшумевших вступительных экзаменов, понятно, докатывался до кабинета Ковалевского, и прежде всего, когда приобретал драматический характер. Звонили по телефону, просились на прием и родители и сами абитуриенты-неудачники. Представители горкома в приемных комиссиях докладывали о курьезах и эксцессах. За советами обращались ректоры и работники милиции. И за каждым их сообщением, просьбой, жалобой маячили молодые судьбы. Ковалевский за последнее время настолько сжился с этим, что слова Кухты показались ему просто странными.
— Ты что, с неба свалился и про десятиклассников не слышал? — удивился он.
— Ну, эти не дюже кинутся на стройку. Им крышу над головой и белые халаты подай.
Усмешку, которая еще держалась на лице Ковалевского, согнало./p>
— Вот здесь уже перебор. Стоп! Я, кроме всего, просматривал сводочки ваши. За один квартал отсеялось тысяча семьсот человек. И причина, браток, тоже одна — скверно обеспечивали и не лучше заботились.
Не желая соглашаться, но и не найдя, что возразить, Кухта отвел взгляд в окно, но от Ковалевского так больше ничего и не услышал.
— Добро. Значит, возбраняется,— с тяжелым сердцем произнес он.— Растолковал. Хотя, по правде говоря, я против, чтобы на заводы и стройки попадали случайные люди. Палка о двух концах. И не полагай, что у нас с другими вопросами тишь да гладь. Послушай, что прокурор сейчас запоет.
Ковалевскому понравились насмешливые ноты, обычные для этого грузного прямого человека, и он опять повеселел.
— А что?
— Наш экскаваторщик подъехал давеча и тряхнул его халупу для острастки. С потолка, конечно, посыпалооь, и, конечно, сотрудники отказываются принимать посетителей. А какая прокуратура без тех, кто жалуется или оправдывается?
— У железнодорожников новый дом вошел в строй. Я договорился с управлением дают малую толику. Передай: пусть не паникует…
Часа через два, закончив самое неотложное, озабоченный и немного расстроенный Ковалевский сел в машину.
— На автозавод,— коротко распорядился он.— В партком…
Димин ждал его с опасением — начальство чаще всего являлось на завод по каким-нибудь сигналам.
«Что за причина? — старался уяснить себе.— Я, по-моему, не успел еще нахомутать. Хотя…»
Он позвонил директору, Сосновскому, предупредил, что приедет секретарь горкома, и, чтобы не попасть впросак, просмотрел последние заводские сводки: теперь ему полагалось знать цифры, факты, фамилии.
В просторный его кабинет с традиционно поставленными буквой «Т» столами и множеством телефонов на тумбочке Ковалевский вошел с двумя строителями-автозаводцами. Димин узнал их и понял: секретарь горкома привез их из Северного поселка, где возводились коллективные дома.
— Расскажите-ка Петру Семеновичу, что у вас происходит,— попросил он.