Строители наперебой стали жаловаться на нехватку материалов, нераспорядительность прораба и частые неполадки-задержки.
— Руки пока не доходят,— невесело признался Димин, когда рабочие ушли.— Искусство это — сразу сто дел делать.
— А ты думал! Вот и растасовывай. Пускай за строительство берутся цехи. Увидишь, что и сверхплановые накопления появятся, и все остальное! Не зря ведь в «жилье» и «жизни» корень один. Без квартиры семичасовой тоже небольшая радость!
— Согласен.
— И попутно еще об одном. Может быть, о самом главном. Не забывай, пожалуйста, тех, кто окончил школу. Поверь, это очень важно. Выпускникам институтов путевка в жизнь дается, они на учете. А выпускники школ как пасынки. Их не слишком охотно и на работу берут. Беспорядка боятся. А что такое рутина? Это и есть боязнь беспорядка да лишних хлопот.
— У меня своя выпускница на шее, чувствую.
— Тем более. Смысл жизни, Петр Семенович, в ее непрерывности, в стремлении к совершенному. Вот из чего, видно, не мешает исходить…
В дверях показалась машинистка и, потупя раскосые глаза, остановилась, не переступая порога.
— Что у вас? — затревожился Димин, зная ее выучку,
— Из литейного звонили: в вагранке что-то взорвалось,— виновато доложила она.
На голову сыпались новые неприятности. С укором взглянув на нее, будто она была виновата в случившемся, Димин извинился перед Ковалевским и вызвал по телефону литейный.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
В гуле и грохоте цеха взрыв прозвучал не сильно. Взорвалась, скорее всего, небольшая мина, попавшая в огненную завируху вагранки вместе с ломом. Но все-таки вагранку попортило и выбросило из нее немного чугуна.
Назавтра, перед началом смены, Михал подошел к месту аварии. Вагранщик возбужденно — видимо, говорил об этом сегодня впервые — стал рассказывать, как все случилось. А потом с замороженной улыбкой добавил, точно оправдываясь:
— Видишь, Сергеевич, что из давешнего еще в шихте нашли! Но это обезвреженная уже.
На ладони его лежала ржавая граната-лимонка, просверленная сбоку.
— Эф-один,— покачал головой Михал. Взял гранату и подбросил, привычно взвешивая.— Знакомая штука, даже дюже знакомая…
Когда волнение приходит к пожилым, рассудительным людям, оно долго не покидает их, хотя и редко проявляется бурно. Тлеет, как жар под пеплом. Прошлое вдруг нахлынуло на Михала, завладело мыслями и было как бы рядом все время — на работе, по дороге домой и дома. В памяти вставало то одно, то другое и прежде всего — война, подполье.
Как ни странно, всё это виделось теперь в каком-то ином свете. Хотелось вспоминать о нем, рассказывать — может, даже еще раз пережить те взлеты души, что когда-то переживал с товарищами по борьбе.