– Поешь пока бульон из курочки. Это мои цыплятки, я сам их выращиваю. Здесь мой маленький загородный домик, дача. Мое убежище. Вроде как с одной стороны домик находится в глухом лесу, зато с другой – можно по тропинке проехать на велосипеде в город, если знаешь дорогу. Тут, конечно, тоже много шушеры разной бродит, но я научился проскальзывать мимо них незаметно. И потом, отощавшие лесные братья – просто дети по сравнению с пограничниками. Вот кого надо по-настоящему бояться. Но мне они тут, тьфу-тьфу, ни разу не попались на пути. Мне действительно надо сказать тебе кое-что. Нечто очень серьезное, девочка моя.

Старик усадил Арину на кровати и заботливо подоткнул ей под спину подушки. Он достал термос, налил из него жирный бульон в пиалу и протянул Арине. Она с удовольствием отхлебывала, с нетерпением ожидая услышать конец истории.

– Знаете, Иван Николаевич, пока я была слепой, история Несси и прочих вдруг стала моей, очень личной драмой. Лежа там, в ГКЦ на холодном кафельном полу, я видела всех этих людей так же отчетливо, как сейчас вижу вас. Пока я бредила, другие расшифровки тоже оживали вокруг меня. Там, в кромешной тьме, лежа около вонючего горшка на ледяном полу, я посмотрела множество фильмов – русских, американских, французских. Но рассказы Несси – они особенные. Ее расшифровка также была похожа на кино, только очень странное кино. Может, в будущем изобретут такое. Когда ты вроде как смотришь фильм, но при этом находишься в самой гуще событий. У вас никогда так не было?

– Думаю, Ариночка, что вся моя жизнь была таким кинофильмом. Надо было чаще вмешиваться в развитие сюжета, а я в основном сидел на стульчике и жевал попкорн, глядя по сторонам. Вот и дожевался. Пей, милая, бульон, а то остынет.

Пока старик сидел рядом, шелестя листами расшифровки, на которых убористым почерком Арины были обозначены номера кассет, девушка оглядывалась по сторонам. Домик был совсем ветхим – крыша подтекала, доски прогнили, и на полу были постелены листы фанеры, чтобы не проваливаться при ходьбе. Но благодаря потрескивающей печке-буржуйке внутри было стойкое ощущение уюта и безопасности. За окном пышными хлопьями валил снег. Значит, такие домики раньше называли дачами. Люди выезжали за город большой семьей – с детьми, кошками и саженцами под мышкой, чтобы подышать здесь свежим воздухом. Они гуляли по лесу, не боясь быть убитыми одичавшими каннибалами, собирали по осени грибы и ягоды. Детям, наверное, рассказывали на ночь сказки, и под звук потрескивающих поленьев малыши засыпали, сладко уткнувшись носиками в подушки. Прошлое казалось Арине бесконечно далеким и прекрасным. Неожиданно за окном раздался странный звук – то ли крик, то ли блеяние, и Арина непроизвольно вздрогнула.

– Что это?

– Моя лошадка, кормилица. Матильда, или просто Мотя. Каким-то чудом она дождалась меня из далеких странствий. До сих пор не понимаю, где она тут пряталась, что никто ее не убил или не забрал себе. Я купил ее буквально накануне закрытия границ. Я смог тогда привезти немного талонов, обменял их на деньги на юге. Там до конца не верили, что скоро они превратятся в фантики. Через некоторое время я снова поехал на юг, чтобы раздобыть там еще талонов, но не успел вернуться. Границу закрыли, и я, как многие другие, оказался за бортом. Нам выдали приписное свидетельство и распределили по коммунам. Полгода я жил в небольшой коммуне под Псковом, но ее вскоре разграбили кочевники. Они тоже существовали по принципу коммуны, но только сами землю не возделывали, а предпочитали грабить тех, кто трудится. Всех наших жестоко убили, насадили на колья и развесили вдоль дороги. На меня кола не хватило, и они просто пырнули меня ножом в живот. Если бы не олы, я бы не выжил.

– Кто?

– Общество Льва. Они подобрали меня, истекающего кровью, в лесу. Несмотря на глубокую рану, я в бессознательном состоянии еще брел по тропинке несколько километров. К счастью, неподалеку базировался их лагерь. Олы жили под землей. Еще до кризиса многие богачи построили себе подземные бункеры на случай ядерной войны или любой другой катастрофы. Я надеюсь, что ты скоро увидишь эту красоту, Арина. Это настоящие подземные города – ты даже представить себе не можешь, насколько технологично они сделаны. Я попал в подземный город, который вполне мог бы автономно существовать на любой другой планете – будь то Марс или Луна. Под землей они оборудовали фитотроны, в которых выращивали овощи и фрукты. Кислород и воду получить там не сложно, главная проблема – электричество. Для него они используют солнечные батареи. Есть еще ветряные мельницы, но тут существует опасность, что их заметят пограничники и пришлют дивизию на разведку. Мельницы слишком громоздкие сооружения. Я очнулся в бункере, в белой комнате, которая была у них больницей. Местный доктор зашил меня и сказал, что скоро ко мне придет важный посетитель. Это была Изольда. Она предложила мне вступить в их ряды подпольного сопротивления, и я, конечно, согласился. Это было очень благородно с их стороны, потому что я сильно виноват перед олами. Однажды я случайно убил их агента. Мужа моей пациентки.

– Марата? Так вы пошли ради нее на убийство? Вы прекрасный, золотой человек, доктор!

– Да нет же, не золотой и, боюсь, даже не серебряный, – доктор досадливо поморщился. Это была самозащита. Я никогда не верил в ее галлюцинации, я всего лишь пытался вычленить из них реальность. Но иногда эта реальность резво ускользала от меня, дразня и издеваясь. Так было и с ее рассказами про супруга, Марата. Я понимал, что он был в ее глазах страшный тиран и вампир, но мне и в голову не пришло, что он замышляет ее убийство. Конечно, больная женщина в семье – это обуза, но современная медицина справлялась и с более тяжелыми случаями. Тем более что денег у них было, как у дурака фантиков, он смог бы обеспечить ей отличное лечение в лучших клиниках мира. Он не захотел. Я думаю, тут было что-то глубоко личное. Война сильной женщины и волевого мужчины. Я так и не смог до конца проникнуть в их семейную тайну. Понимаешь, их игра под конец зашла в тупик, и они оба знали, что теперь Марат должен убить Несси. Может быть, это было одним из условий расторжения их сумасшедшей сделки. Я не знаю. Хотел он этого на самом деле или нет? Не думаю.

– Он ненавидел ее?

– Возможно, слишком любил. Это обратная сторона ненависти. Но ты еще маленькая, чтобы понять всю сложность подобных отношений. Бывает такая любовь, когда люди не могут существовать вместе, но и отдельно им тоже невыносимо. Так было у Марата. Он пытался ее заполучить со всеми потрохами, но Несси каждый раз ускользала от него. Врала, убегала, изменяла. Добавь к этому еще факт, что у нее окончательно поехала крыша, так что ситуация стала для Марата совершенно невыносимой. Уверен, ему тоже требовалось длительное лечение.

– Он воровал вещи?

– Когда я спросил его об этом, он чуть не убил меня. Возможно, на заре их романа он сам вовлек ее в эту эротическую игру, но позже горько об этом пожалел. Для него игра с вещами так и осталось игрой, для нее же – полностью заменила реальность.

– Расскажите по порядку. Куда делась Несси? Она жива? Мне так хочется ее увидеть, я чувствую родственную душу.

– Нет, нет, вы с ней совсем разные.

Доктор с тревогой посмотрел на Арину, и она расхохоталась.

– Думаете, я тоже сойду с ума после ее записей? Милый доктор, расскажите, что случилось. Я много дней и ночей провела за этими записями и теперь умираю от любопытства. Ее история до сих пор гудит и отдается во мне, словно эхо.

– Хорошо, Ариша. Пора заканчивать это кино. Механик гасит свет и включает пуск. Ложись на подушку, отдохни. Можешь даже закрыть глаза – тебе вредно после болезни слишком долго смотреть на свет. А я расскажу тебе историю ее побега.