— Знаю, что “от яда спасет кровь любимой” — похоже на бред. Я и сама так считала, пока не плюнула на все и не отдала свою кровь для эксперимента Ра Мона. Противоядие спасло ему жизнь. И оно могло бы спасти жизнь Тони, если бы нашлась женщина…

— … которая его любит? — выдохнула я, всем сердцем желая поверить в легенды и судьбу.

— Да. К сожалению, такой женщины нет.

Глядя в пустые глаза Риа, я невольно пыталась искать выход. Раз за разом прокручивала варианты, где можно было бы за несколько часов достать подходящую женщину. У нас есть Джон, хоть и плохонький, но маг и запас магии у Ра Мона. Открыть простой магический коридор на небольшое расстояние не составит труда. Например, в столицу Халифата.

— Но, как же гарем? Невеста? Кто-то же должен быть, — я перечисляла варианты, чувствуя как сжимается сердце.

— Невесты нет. Тони не планировал брак до восхождения на трон, но вместо того, чтобы официально занять место Наследника престола, отказался от Халифата и уехал, так и не женившись. Гарема тоже нет. Мой брат считает это пережитком прошлого, а содержание кучи жен Великого Халифа — растратой средств казны. Говорит, что сейчас лекари так продвинулись в излечении болезней, что из двух десятков детей выживают почти все и не нужно столько плодить. А слишком много детей — это гарантированная борьба за власть и смута. В чем-то он прав, но это уже не имеет значения. Гарема нет.

— Ясно. Никаких серьезных отношений, — выдохнула я.

— Да. Так вышло, что ты единственная женщина, которую он не поставил на мокрый песок. И я подумала, что…

Снова этот мокрый песок и снова я ничего не понимаю.

— Объясни, наконец, что значит “не поставил на мокрый песок”?

— Больше не имеет смысла скрывать. Так в Халифате говорят о том, что мужчина оберегает свою женщину — не позволяет ей испачкать и намочить ноги. Высшая форма заботы, которую проявляют только к любимой. Когда Тони не позволил тебе намочить ноги, он проявил эту заботу. Впервые на моей памяти.

У меня закружилась голова, и я присела рядом с Риа, пытаясь разобраться в мыслях и успокоить бешено стучащее сердце. Неужели она говорит правду? Но Тони никогда… он будто играл со мной. Я думала, что халифатский варвар просто забавляется, вытаскивая меня из неприятностей и наблюдая за тем, как я раз за разом сажусь в лужу, не зная строгих законов. Ну и хочет использовать для чего-то, разумеется.

Но то, что таким образом он проявляет любовь? Мне и в голову не могло прийти, поэтому сейчас новость обухом ударила по голове. А Риа не давала прийти в себя, продолжая:

— Он запретил к тебе приходить, даже попробовать не дал. Ему капля твоей крови дороже собственной жизни.

— Идиот, — выдохнула я, понимая, что щеки вновь мокрые от слез.

— Ты права. Но он мой любимый брат и настоящая душа Халифата. Если он умрет, я боюсь представить, что станет с нашей страной. Понимаю, что тебе плевать, но все же хочу попросить, — она достала из пристегнутой на поясе сумочки тонкий нож из халифатской стали и маленькую хрустальную бутылочку с причудливо изогнутым горлом. — Не ради меня. Не ради Халифата. Ради него и того, что он для тебя сделал.

Я молча протянула ладонь. Возьмет она немного моей крови или нет — не имеет значения, ведь все равно не поможет. Сердце скакало в груди, как безумное, но мне все еще не удавалось понять, какие чувства я испытываю к Наследнику Халифата. Любовь? Помню, как все трепетало в груди сотней разбуженных ночных мотыльков — это я называла любовью. То, что я чувствовала к Тони даже отдаленно не похоже на неё. Это похоже на смесь лихорадки, неловкости и бесконечного доверия: рядом с ним меня бросает то в жар, то в холод; я не могу решить, хочу я сбежать от него или остаться рядом, верить ему или нет. Слишком много противоречий, слишком много разных полюсов для такого короткого слова “любовь”. Это что-то другое. Но может это другое тоже станет противоядием?

Так задумалась, что не сразу ощутила, что по ладони полоснули кинжалом. Впервые меня коснулась халифатская сталь. Странное чувство, сначала она будто заморозила кожу, потом мягко взрезала и только когда на ране выступила кровь, я ощутила боль. Но стиснула зубы, чтобы не выдать себя.

— Сожми, — скомандовала Риа.

Я послушалась. Будто во сне видела, как по бледной руке медленно стекает кровь. Риа собирала её осторожно и внимательно, боясь потерять хоть каплю надежды на спасение брата.