Для решения возникающих проблем Перлз сформулировал новый подход, который сначала обозначил как «терапия сосредоточением». Цель этой терапии, которую он сравнивал с йогой, Перлз определил в «восстановлении чувствования себя» посредством правильного сосредоточения, позволяющего человеку вернуться в настоящее. Этой цели психолог предлагал достигать несколькими способами. Первый из них — сосредоточение на еде. Следует удерживать внимание на самом приеме пищи, ее структуре и консистенции, не отвлекаясь на размышления или разговоры о чем-то постороннем. Сделать это будет поначалу крайне тяжело даже в течение нескольких секунд, так как мысли будут убегать либо в прошлое, либо в будущее. Однако при многократном повторении ситуация должна измениться. Причем как только человек приобретает навык сосредоточенности на приеме пищи, в лучшую сторону меняется и его обработка «пищи для ума».
Среди прочих рекомендаций Перлз упоминает и один специфический прием сублимации агрессивности: «Если вы боитесь причинять людям боль, нападать на них, говорить „нет“, когда положение того требует, вы должны проделать следующее упражнение: представьте себе, что вы откусываете от чьего-то тела кусок мяса. Можете вы вообразить, что откусываете его „чисто“ или ваши зубы только создают впечатление кусания, как будто вы кусаете резину? Если в воображении вы можете прокусить тело насквозь, способны ли вы испытать соответствующее „чувство“ плоти у вас на зубах? Вы можете осудить такого рода упражнение за жестокость и злобность, но этой жестокостью в той же мере проникнута каждая часть и частица вашего организма, как проникнута ею жизнь животного в борьбе за выживание. Ваша биологическая агрессивность должна где-то и как-то найти себе выход; даже под маской добродушнейшего человека, обладающего ласковым, незлопамятным характером, таится скрытая агрессивная сущность, которая обязательно проявит себя так или иначе, либо в виде проекции, либо в виде морализаторства, либо как убийственная доброта»[291].
Следующим методом терапии Перлза являлась так называемая визуализация — создание воображаемых образов и работа с ними. Многие люди в принципе не могут визуализировать. В таком случае речь идет о серьезном невротическом расстройстве — они боятся увидеть кого-либо или что-либо, поэтому блокируют возникновение образов в своем сознании. Но если человек не потерял подобного навыка, то при первой же попытке его использовать он, скорее всего, столкнется с путаницей образов, возникающих хаотично. Избавиться от этой реакции можно, лишь осознав, что человек сам меняет эти образы, а не они по своей воле изменяются в его сознании. Многократное возвращение и сосредоточение на конкретных представлениях позволит остановить их скоротечность, а также понять, почему возникает желание перейти от одного образа к другому. Что лежит в основе этого желания? Страх, застенчивость, нетерпеливость, отсутствие интереса и т. д.?
Как только в сознании возникает какой-то образ, необходимо определиться со своим эмоциональным отношением к нему. Боится ли его человек или равнодушен к нему, любит или презирает? Это отношение необходимо выразить, желательно вслух и как можно более реалистично. Это может стать тренировкой в решении какой-то существующей проблемы или же со временем помочь сформировать отстраненное отношение к прошлой ситуации, которую уже не вернуть.
«Терапия сосредоточением указывает более короткий и эффективный путь к „эмоциональному возрождению“, чем путь, предлагаемый „разговорной“ терапией или техникой свободных ассоциаций. Например, мы просим человека, выражавшегося о своем отце достаточно пренебрежительно, представить себе его зрительный образ и сосредоточиться на деталях его внешности, и он вдруг разражается слезами. Его удивляет внезапный эмоциональный взрыв, он поражен тем, что до сих пор по отношению к старику у него осталось столько чувств. Ценность сосредоточения на образе личности или событии, с которыми у человека имеется эмоциональная связь, с точки зрения катарсиса сравнима с катарсической ценностью нарко— или гипноанализа с дополнительным преимуществом, заключающимся в усилении и укреплении сознательной личности. Более сложным, но очень ценным шагом, направленным на достижение четырехмерной духовной жизни, жизни, воссоздающей окружающую реальность, является тренировка остальных чувств: слуха, обоняния и вкуса. Для достижения такого пластического четырехмерного душевного устройства вам необходимо будет установить по возможности наиболее полный воображаемый контакт, и под этим я подразумеваю нечто большее, нежели просто визуализация картин. Если вы зрительно представляете себе пейзаж, вы можете описать все его детали: деревья, луга, тени, пасущийся скот, свежие цветы. Но от вас требуется больше. Вы должны побродить по этим местам, взобраться на деревья, зачерпнуть пригоршню жирного чернозема, ощутить аромат цветения, посидеть на траве в тени, прислушаться к пению птиц, пошвырять в поток камешки, понаблюдать за занятыми своим делом пчелами! Осуществляйте всевозможные импульсивные желания с полным размахом, главным образом те из них (повалить девушку на траву под прикрытием живой изгороди, украсть яблоко из сада, помочиться в канаву), которые в реальной жизни вызвали бы ваше смущение, но которые время от времени появляются у вас в воображении»[292].
Перлз уделял особое внимание умению человека ощущать окружающую его действительность, то есть находиться в настоящем. Описывая свои переживания, которые человек осознаёт в данный момент, он возвращается к действительности, останавливая свое желание убежать в своих размышлениях в прошлое или с помощью мечтаний отправиться в будущее.
Ставя перед читателем цель «достичь контакта с более глубокими слоями нашего существа, омолодить наше мышление и обрести „интуитивное понимание“ (гармонию мышления и жизни)», Перлз предлагает освоить метод внутреннего молчания. Для этого сначала необходимо обратить внимание на то, как человек разговаривает — тембр, темп и прочие особенности его голоса. При этом нужно не оценивать свою речь, а просто принимать ее как данность. Затем, через некоторое время, когда без труда будет удаваться услышать себя говорящего, следует переключить внимание на внутренний голос. Скорее всего, поначалу его будет трудно уловить, но позже это должно получиться, и тогда необходимо постараться осознать его особенности. Подобная работа не только поможет человеку лучше справиться с возникающими у него проблемами, такими как чрезмерное многословие или, наоборот, заикание, но и открывает новые стороны его «Я», проявляющиеся в агрессивности, жалобах или желании что-то приукрасить, выражающихся внутренним голосом. Наконец, высшим пилотажем должен стать навык внутреннего молчания — способность остановить свой бесконечный внутренний монолог. «Когда у вас получится продлевать эту внутреннюю тишину до минуты или около того, энергии, или, скорее, те виды активности, что затмевались речью, восстанут из более глубоких биологических слоев — ваше биологическое „Я“ начнет выбираться из-под коросты слов»[293].
Для того чтобы восстановить собственное Эго, продолжить развитие личности, необходимо перейти в общении, хотя бы с самим собой, от безличного языка к языку с использованием местоимения «Я». Это позволит не только перейти к правильному самовыражению, но и приведет к осознанию ответственности за свои поступки: «Итак, первым делом вы должны понять, уклоняетесь ли вы, а если да, то в каких случаях, от употребления слова „я“. Затем начните переводить свою речь с языка „безличных оборотов“ на язык „Я“, сначала про себя и в конце концов вслух. Вы легко сможете осознать различия, существующие между двумя этими видами речи, когда услышите от кого-нибудь: „Чашка выскользнула у меня из руки“ вместо „Я уронил чашку“; „Рука сорвалась“ вместо „Я дал ему пощечину“; или же „У меня такая плохая память“ вместо „Я забыл“ или даже еще более правдивого „Я не хотел запоминать этого, не желал утруждать себя“. Привычно ли для вас винить во всём судьбу, обстоятельства или болезнь и т. п. за свои жизненные промахи? Может быть, вы укрываетесь за безличным местоимением подобно тому человеку, которого высмеял однажды Фрейд, заметив: „Небезопасность и темнота стянули у меня часы“»[294].
Перлз рекомендовал уделять больше внимание речи еще и потому, что она позволяет человеку уловить те случаи, когда он ретрофлексирует, то есть перенаправляет на себя агрессию, которая предназначалась другому лицу. Для того чтобы поймать этот момент, необходимо, по мнению Перлза, анализировать слова, заканчивающиеся на «
Еще одним методом развития личности и преодоления значительного числа проблем является ассимиляция проекций, то есть принятие, встраивание в структуру собственной личности тех ее характеристик, которые человек отрицает в себе и поэтому переносит (проецирует) на других: «Человеку подозрительному приходится не доверять самому себе, превращающий себя в жертву делает жертвой и окружающих. Если вы чувствуете, что с вами обходятся несправедливо, вы можете быть уверены, что вы — последний, кто честно обходится с другими. Возьмем пример ревнивого мужа. Когда он проецирует свое собственное желание быть неверным, он будет интерпретировать невинную дружескую улыбку своей жены другому мужчине как любовный призыв. Он страдает и требует, чтобы она не делала никаких авансов, он прилагает страшные усилия, чтобы исследовать малейшие признаки, подтверждающие его воображаемые подозрения, но всё это время ему никак не удается заглянуть в себя. В общем, можно сказать, что когда вы чувствуете ревность, подозрение, несправедливое обращение, чувствуете себя жертвой или раздражены, вы можете поставить 100 против 1, что вы проецируете, а может быть даже — что у вас паранойяльный характер. Всем этим неприятностям паранойяльного поведения противостоит одно великое преимущество. Если вы однажды распознали механизм проекций, вы легко сможете получить колоссальные знания о себе»[295].
Наконец, применяя в своей терапии идеи Вильгельма Райха, Перлз описывает терапию сосредоточения, которая позволяет не только справиться с мышечным напряжением, но и посредством расслабления со времененем осознать, что за отрицаемые (неприемлемые для «Я») чувства стоят за этой зажатостью, озвучить их и принять.
В 1942 году, когда книга была впервые опубликована, Перлз отправился на войну. В этот раз он выступил добровольцем на стороне союзных войск, воевавших в Африке против немцев. Он работал как военный врач до 1946 года, изредка приезжая домой в отпуск. Стоит отметить, что вряд ли кто-то его там ждал. Брак с Лорой фактически распался, а отношения с детьми окончательно разладились.
К моменту окончания войны Фриц и Лора уже начали тяготиться пребыванием в Южной Африке, вдали от просвещенного общества коллег и единомышленников. Да и политические изменения, произошедшие в стране, предвещавшие политику апартеида[296], подталкивали их к отъезду. На сей раз Фриц всё же решил отправиться в США, тем более что Карен Хорни, когда-то бывшая его психоаналитиком, согласилась помочь с переездом и обустройством. В 1946 году Фриц уехал из Южной Африки в США. Лора и дети последовали за ним через год.
Оказавшись в Нью-Йорке, Перлз вновь, как и в первый свой приезд, столкнулся с бытовыми и профессиональными трудностями. Главной из них была, конечно же, проблема трудоустройства, так как ему не удалось получить должность профессора в Йельском университете, на которую он претендовал (его ученая степень доктора медицины, полученная в Германии, так никогда и не была признана в США). Перлз уже хотел было возвратиться в Южную Африку, как вдруг ему повезло. Он познакомился с Эрихом Фроммом, который ранее прочитал «Эго, голод и агрессия» и был впечатлен книгой. Фромм отговорил Перлза уезжать, пообещав, что в течение трех месяцев у него появится собственная частная практика. Благодаря поддержке Фромма и других коллег клиенты появились у Перлза уже спустя три недели.
Поначалу Перлз поддерживал контакты с неофрейдистами, членами Института Вильяма Алансона Уайта. Но не получив в нем постоянной должности, он вскоре стал отдаляться от этой организации. В это же время Перлз познакомился с Полом Гудманом — известным американским поэтом, писателем, анархистом, которому суждено было сыграть особую роль в развитии гештальттерапии. Вокруг Гудмана в то время сложился богемный круг молодежи, к которому и примкнул Фриц. Помимо прочих в окружении Гудмана были поэт Джулиан Бек и его супруга, актриса Джудит Малина — основатели «Живого театра» — театра, который, как они полагали, должен изменить мир, театра, в котором граница между сценой и зрительным залом будет стерта. Эпатажные, анархистские постановки «Живого театра» не могли не привлекать Перлза, мечтавшего о сцене с юных лет. Бек и Малина вспоминали, что он регулярно «околачивался» на их репетициях, комментируя происходящее.
Влияние Фрица и Лоры на Пола Гудмана было значительным. Через некоторое время после их знакомства Пол стал клиентом Лоры, а позднее решил сам заняться психотерапией. В 1950 году Лора начала тренинг для группы людей, профессионально заинтересовавшихся новой терапией. В эту так называемую «группу семи» помимо нее и Фрица вошли Эллиот Шапиро, Пол Вайц, Изидор Фром, Ральф Хефферлин и Джим Симкин. Они еженедельно встречались на квартире Перлзов и обсуждали перспективы гештальттерапии.
Через некоторое время Фриц вместе с Изидором Фромом решили перебраться в Лос-Анджелес, чтобы открыть там частную практику. Эта попытка потерпела неудачу из-за поведения терапевтов — грубый стиль общения с пациентами, нередко переходивший в перепалку, а также интимные связи с клиентами привели к тому, что Перлз вынужден был вернуться в Нью-Йорк, который он терпеть не мог.
После возвращения Перлз предложил Полу Гудману и Ральфу Хефферлину написать в соавторстве книгу, которая должна была представить новый терапевтический подход. В 1951 году книга появилась под заголовком «Гештальттерапия: возбуждение и рост человеческой личности». В ней впервые был использован термин «гештальттерапия» и содержались рекомендации для самостоятельной работы. Против такого названия выступала Лора, считавшая, что оно указывает на связь с гештальтпсихологией, которая у их терапии была минимальной. Она предлагала термин «экзистенциальная терапия», а Ральф Хефферлин отстаивал название «интегративная терапия». Тем не менее Фриц настоял на своем, а все остальные посчитали, что лучше с ним согласиться, чем вступать в дискуссию, которая в любой момент могла закончиться перепалкой.
В 1952 году Фриц и Лора Перлз основали в Нью-Йорке Институт гештальттерапии. Фриц так гордился этим, что табличка на здании с надписью «Доктор Фредерик Перлз, Институт гештальттерапии» была в несколько раз больше, чем все остальные, висевшие по соседству. Правда, так как Фриц не очень любил тратить деньги, даже если у него их было много, для обустройства своего офиса он где-то нашел мебель без отделки, сам отремонтировал ее и расставил в своем кабинете.
Благодаря публикации книги, а также известности Пола Гудмана гештальттерапия постепенно начала приобретать популярность у американцев. Фрица, Лору и их соратников приглашали в Кливленд, Детройт, Майами и другие города, где они проводили тренинги для специалистов и непрофессионалов.