Перед порогом два вороных коня, раздувая ноздри, рыли копытами землю и водили огненными глазами по сторонам. На спинах – расшитые золотом седла. Фауст легко поднялся на круп коня, удобно уселся в седле, и конь рванул с места, не дожидаясь команды. В ушах доктора закрутился ветер, свистя как молодой соловей. И дела такие! Конь несся по воздуху! Вот он поднялся выше золоченого петушка на шпиле колокольни. Рядом с доктором с гиком и, посвистывая непрерывно, летел на другом коне сын преисподнии Мефистофель.

Но вот копыта заскрежетали о камни мостовой. Кони опустились на городскую площадь. Фауст увидел прямо перед собой вход в кабачок. Вот это фокус! Это тот самый кабачок,* что и полвека назад он посещал, только вывеска отчасти подновленная. Как и в былые времена, те же истертые ступени, и такой же нестройный хор подпивших голосов. То горланила песню веселая компания студентов.

Фауст и Мефистофель спустились вниз по надтреснутым каменным ступеням, доктор сильным движением твердой руки толкнул дверь. Легко откинулась она вперед, сидевшие в зале студенты притихли, увидев двух совершенно незнакомых им людей.

– Это откуда такие птицы прилетели? – тихо шепнул один из пирующих. – Видно, важные господа. Смотрите, вон тот длинный, долговязый – то, так как задиристо смотрит. Просто наглец. Вы откуда и зачем сюда пожаловали? – спросил он Мефистофеля.

– Дорога у меня дальняя, вот и решил на часок заскочит в Лейпциг, отдохнуть, вина и пива опрокинуть, чтобы сухое горло промочить. Да вот еще приятеля с собой захватил.

– Как мы понимаем, вы путешественник?

– Ох, ох, весь век свой только что и провожу в бегах и разъездах. Вот такой жребий по судьбе мне выпал. Всем в услужении быть, как – то неуютно людям без меня. Только прибудешь с очередного разбега домой, разожжешь остывший очаг, в тепле да уюте погреться, а не выходить, шалишь, не тут – то было. Вдруг король могучий меня призовет на службу, то епископ соскучился по мудрой священной беседе, или просто какой – то рейтар с пьяных глаз помянул меня… И зовут, зовут, всем – то я нужен, как будто без меня жизнь людям скучна…

– Ну и расхвастался, вот какой бахвал, фанфарон! – стали перешептываться студенты.

Подошел к столику незнакомцев хозяин кабачка, поклонился и вежливо спросил:

– Что вам угодно, господа?

– Не будем мы с другом пить ваше кислое вино и перебродившее пиво! Бурда какая – то у вас – скалы сводит. Нет, заказ не сделаем, в вот угощу – ка я вас прелестным винцом из моего погребца. Принеси – ка мне, хозяин, бурав и деревянных затычек, да побыстрей и побольше.

– Что за забавник и шут? Каков бурав? – зашумели студенты. – А где же бутылки, бочки?

– А на что они мне! – Мефистофель высверлили буравом, принесенным хозяином кабачка, перед каждым из посетителей дырку в столе и каждую из них заткнул деревянной затычкой. – Вот и готово! Теперь внимание ко мне, господа, говорите каждый, какого вина хотел бы испить?

– Мы недоумеваем! Вы предлагаете на выбор любые вина? Так богат чрезмерно ваш погреб?

– Абсолютно угадали: самый богатый в мире. Перечислю только что пришедшие на ум: рейнское вино, французское, испанское, венгерское, мадьярское, итальянское. А может кому – то благородную мальвазию? Для знатоков и ценителей прекрасного – вино эрвейн!

– Подайте мне мальвазию! – попросил самый смелый студент.