– Красивые слова, Вагнер. А святые отцы насмехаются надо мной, говоря, будто я пытался провертеть дыру в небе. Если б ты знал, как тяжело мне, старцу, нести свое тело!
Медленно, временами останавливаясь перевести дух, Фауст поднимался по винтовой лестнице. Сзади, поддерживая своего учителя, шел Вагнер и освещал дорогу фонарем.
Ступень за ступенью – итак семьдесят ступеней.
Вот и показалась верхняя площадка этажа. Четыре окна дают прекрасный обзор, смотрят они на все четыре стороны. Через стекла окон сияет ясное звездное небо.
Фауст и его ученик стояли на светлой площадке. Вагнер поставил в углу фонарь.
– О какой холодный ветер продувает нас! У меня дрожь по телу. Не надо вам оставаться здесь надолго, доминус доктор. Возьмите свою палку. Когда будете спускаться, нащупывайте ногой ступени, чтобы ненароком не упасть. Доброй ночи, доктор!
Вагнер развернулся и начал спускаться по ступеням. Фауст, стоя в одиночестве, запрокинул голову к звездному небу:
– О чем учит нас святая церковь? Она велит нас считать, что земля наша – пуп Вселенной, ее центр, а все светила, также и солнце, двигаются вокруг нее. Девять небес над нами, одно высится над другим. Но так ли это? Полон сомнений я, и, кажется, недаром они… О истина, где ты? Дано ли мне узнать тебя?
Отчаяние терзало Фауста, не находил от ответа на эти вопросы. Покорно склонил Фауст свою массивную седую голову сведенные перед грудью руки. Огромное безмерное небо давило на него. Каким маленьким и ничтожным он показался себе в это миг!
Не откроется ему истина никогда! Потрачена целая жизнь, а на что? Горько, горько было на душе у великого алхимика. Все, что и осталось сейчас, так это с башни вниз головой. Ну же смелей, несчастный Фауст, смелее! Здесь истина точно с тобой – упал и нет тебя. И никаких сомнений!
Обуреваемый неизгладимой тоской и меланхолией, ученый двигался к окну, как будто какая – то невидимая сила влекла его именно сюда. Вот Фауст перегнулся через подоконник. Зияющая непроглядной темнотой, и оттого казавшаяся бездонной, черная пропасть потянула его к себе. Закружилась голова… Какая она, смерть? Вот и встреча наша…
И вдруг громкий скрипучий, как уключины в лодке, голос прервал внутренний монолог Фауста, раздался он позади ученого:
– Доктор Фауст! Доктор Фауст! Не двигайтесь дальше! Остановитесь, внизу острые камни, а вы не птица.
– Чей голос слышу я? Неужели вы, Вагнер, вернулись назад?
– Нет, доктор Фауст, ваш ученик Вагнер уже надел ночной колпак, налил в кубок целительное снадобье, укрепляющее память. Вы же знаете, у него единственный талант – это память.
– Тогда кто же разговаривает со мной? Где вы? Фонаря у меня нет, здесь дьявольски темно, я не вижу.
– Вот видите, насколько ты догадливы, как настоящий мудрец! Имя мое вы назвали, доктор Фауст!
От таких слов доктор Фауст невольно вздрогнул. Неужели свершилось? Истина здесь? Забыв тоску, грусть и меланхолию, он быстрым движением трижды начертил вокруг себя палкой магический круг и нарисовал волшебную
– Не вздумай приближаться ко мне, исчадие ада!
– Только не так грозно! Меня этим не пронять. А прибыл я, как вас извещаю, самовольно, по собственному почину. И как видно, вовремя. Согласитесь? Есть я ваш покорный слуга –