– Ты меня не бросала, тебе восемнадцатилетней меня навязали. А вот зачем вы меня взяли, до сих пор не пойму. Ты же меня всегда боялась!

– Я тебя любила, я искренне хотела тебе мамой стать. И Георгий Павлович тебя любил очень. И я не хотела, чтобы бабушка жизнь твою сломала. Она ведь считала, что все за нас должна решать ради нашего блага! Но твои пророчества любого напугают.

– Какие пророчества, мама? Ну, сказал восьмилетний ребенок, что у тебя не будет своей дочери, а будет чужая! Я себя имела в виду, а не твое не рожденное дитя!

– Ты просто не помнишь! Ты столько раз предсказывала, и всегда только плохое! Ты еще в Москве Вовке соседскому… помнишь Вовку?

– Не-а.

– Ты ему сказала: а у тебя дедушка умрет! И он умер через неделю!

– Мама, это участь такая дедушек и бабушек – умирать. Наверное, он был старый и больной.

– А когда девчонки во дворе тебя не приняли через скакалку прыгать, ты им сказала: переломаете ноги! И они на следующий день под машину попали.

– Помню. Мы их навещали всем классом в больнице. У Тани, действительно, нога была сломана, а у Вали – рука. И они на меня ничего такого не подумали. Мама, прекрати! Рождение Жорки тоже я тебе предсказала? Я специально подумала, что Новый год через полгода и к тому времени ты никак не управишься. Откуда мне знать, что ты уже беременна была. И неужели рождение сына – плохое предсказание? Ей-богу, никогда я не желала тебе зла, даже когда рвалась от вас всей душой!

– Девочки, не надо, – вмешался Павел Алексеевич, читающий лежа на диване под ночником газету. – Люда, оставь свои суеверия. И поразмысли-ка вот о чем: ты ведь тоже тогда решила все за Наташу, искренне желая ей добра. А она страдала. Никогда не видел свою ужасную тещу, но сдается мне, чем-то ты на нее похожа.

Утром как всегда: я на работу, они в институт. Лето заканчивается, клиентов много. Только после одиннадцати случилось «окно», и я пошла налить чайник. В коридоре столкнулась с Витей:

– Привет! А я вчера не заметила, когда ты ушел…

– Как же я тебя ненавижу! – прошипел он и пошел дальше.

У меня даже сердце заколотилось. Откуда такая злоба? Чем я его обидела? Не могла я ничего такого сказануть. В любом случае, выяснять не стану. Мало я перед Димкой унижалась, еще с этим…

Когда вернулась в наш офис, клиентов не было. Марина засела за список гостей:

– …Настя одна, Наташа вдвоем…

– Почему это? Настя замужем, а я девушка одинокая.

– Да ладно тебе! Настин бирюк с ней никуда не ходит, а Витя – малый компанейский.

– Да, но с Витей мы расстались, а другого я к твоей свадьбе подцепить не успею.

– Поссорились – помиритесь.