Тем не менее, круглолицый хватает меня за локоть. Я злюсь: день так хорошо начинался, а теперь неизвестно чем кончится. И отмахнулась, да так удачно, что попала ему по носу, и брызжет кровь. Пока он держится за свой нос, я прячусь за спину другого и говорю:

– Тебя, холуй, послали меня пригласить, а не притащить!

– Правда, сам виноват, – говорит третий и дает мне направление взмахом руки. Я подхожу к столу и говорю:

– Ну?

– Не хамите, девушка, вас попросили подойти, так идите и не выпендривайтесь.

– У вас это называется «пригласить»? Тогда пинок для вас – то, что для нормальных людей дружеское рукопожатие?

– Дождешься и пинка, если не заткнешься. Садись и быстро говори: какие дела у тебя были с Барракудой?

– Барракуда – это покойный… как его там? Какая-то простая хохлацкая фамилия… не то Борисенко, не то Бондаренко?

– Бардаченко. Ну?

– Баранки гну. Один раз он пригласил меня на танец. В ресторане. Больше не виделись. На кой он вам, его же убили почти три года как.

– Он тебя искал.

– Но не нашел.

– Зачем искал?

– А если это любовь?

– Вот что, мне сегодня некогда. Ребята, отвезите ее за город и поговорите. Все расскажешь.

– Да я ведь и сейчас могу рассказать. Только ты не поверишь.

– Давай выкладывай.

– А хотел он узнать, как «Спартак» с ЦСКА сыграет.

– Взяли!

Меня зажали с двух сторон и повели к выходу. «Теперь я из тебя кровушку пущу», – бормотал круглолицый.