Оглушительный вопль Рудика прокатился по всему дому, захлебнувшись хриплым бульканьем и серией влажных горловых звуков, леденящих кровь, как хохот гиены. Что-то заскрежетало у подножья лестницы, смачно хрустнуло, порвалось, какая-то жидкость выплеснулась на пол. Алексей продолжал ползти, хватаясь за ступени исцарапанными в кровь пальцами. В горле прорезался тонкий петушиный крик.

Снизу к нему подползало нечто. С острых клыков текла слюна и свежая кровь Коли Руденко. Жесткие пучки шерсти топорщились на загривке. Несколько пар длинных мосластых конечностей цеплялись за стены и каркас лестницы. Алексей так и понял, сколько у существа было рук и ног. Казалось, не меньше десятка. На теле чудища сохранились изодранные остатки одежды. Что-то вроде космического скафандра. Материал похож на мягкий пластик или клеенку. Алексей разобрал английскую надпись: «DESTINY» и табличку с каким-то иностранным именем: «Cpt. J. Everson». По бокам болтались петли, шланги, синтетические ремни, стропы и клипсы подвесной системы, как у военных летчиков. Все изжёвано, скручено и заляпано кровью. Существо рывками подтягивалось вверх. Вязкая слизь сочилась между ступенями и капала на первый этаж.

Алексей столкнул вниз случайно оказавшуюся под рукой ножку от стула, и когда тварь на миг отвлеклась, вскочил на ноги и стрелой бросился к свету. Он споткнулся о матрас в середине комнаты, взмахнул руками и обернулся. Раздувшаяся туша застряла в дверном проеме. Адская тварь шипела, протискиваясь внутрь. Оно еще не приняло окончательную форму, все ещё изменялось. Плоская голова с пастью как у крокодила моталась из стороны в сторону. Алексей прыгнул к окну, за которым как ни в чем не бывало щебетали птицы. Там был солнечный свет, а значит — спасение.

Одна из многочисленных лап стремительно развернулась как выкидной нож, стала вдвое длиннее и дотянулась до Алексея, когда он уже переваливался через подоконник. Когти располосовали рубашку, оставили глубокие царапины на ребрах и на спине. Серая слизь пузырилась, смешиваясь с человеческой кровью. Алексей повис на руках, крича во все горло и болтая ногами в пустоте. Когда пальцы уже начали разжиматься, он вспомнил о старом железе под окном и крепко зажмурился.

Алексей ударился о землю левым боком. Кривая сабля искореженного металла все-таки нашла его ногу, пропорола штанину и впилась в левое бедро. Из глаз брызнули слезы. Он медленно встал, с трудом втягивая воздух отбитыми легкими. Ужас придал ему сил. Алексей заковылял прочь, держась за левое плечо. Казалось, его распиливали на тысячи мелких кусков. Спину словно окатили кипятком. Сперва он бежал медленно, волоча разрезанную ногу. Кровь стекала в спортивные тапочки. Через десяток метров он ускорил темп. Алексей мчался в сторону дома, размазывая по щекам слезы и грязь.

Этим вечером он валялся в постели, обмотанный бинтами и заклеенный пластырями, с температурой на весь градусник. К полуночи состояние ухудшилось, и его отвезли на «скорой» в Морозовскую больницу. Там он пролежал под капельницей несколько дней, сгорая от лихорадки. Врачи всерьез беспокоились за его жизнь. Отец с матерью поочередно дежурили в приемном покое, опасаясь самого худшего. В какой-то момент у него начались судороги, и врач зафиксировал остановку сердца. Бригаде реаниматологов чудом удалось его откачать. Все это Алексею рассказали значительно позже. Тогда он болтался в забытьи и бредил, а потом уже не видел ничего — только абсолютную черноту.

Алексея выписали через восемнадцать дней, и еще неделю он провел дома, постепенно возвращаясь к жизни. Разумеется, ему задавали вопросы. Оперативники уголовного розыска долго общались с ним в присутствии отца, но Алексей так и не смог рассказать ничего полезного. Заброшенный дом и все, что произошло там с Рудиком и с ним самим, странным образом выветрилось из памяти. Остался только смутный осадок пережитого кошмара, который его мозг не мог или не хотел вспоминать.

Лютер объявился через час после того, как стих ветер. Килар в это время сидел за столом, собирая в мешок остатки хлеба. Хозяин напечет еще, с него не убудет, а они побалуют себя на привале. Дверь со скрипом отворилась, и из темноты выступила коренастая фигура отшельника. Сперва Килар не заметил произошедшей в нем перемены, но потом тень сползла с лица Лютера, и Странник уронил лепешку на стол.

«Он уже не человек. Он получеловек-полу... кто-то, вернее, что-то еще!»

Лицо и руки отшельника стали молочно-белыми и поросли редкой бурой щетиной, похожей на собачью. В тех местах, где не было шерсти, сквозь кожу проглядывали сосуды. Челюсти выдвинулись вперед, как приоткрытый ящик секретера. Глаза напоминали высверленные в голове дыры. В провалах блуждали оранжевые искры.

— Ты все еще здесь, путник? — произнес Лютер, тяжелым, хриплым, изменившимся до неузнаваемости голосом, — Я же сказал тебе уходить.

— Что с тобой, Лютер? — Килар поднялся навстречу отшельнику.

— Со мной все в порядке, чтоб мне провалиться, путник! Я еще никогда не был так здоров и полон сил как сейчас! — Лютер доковылял до стола и рухнул на лавку, просунув руки между колен. На лице отшельника поблескивала влага. Не пот. Что-то другое. Как будто плавился подкожный жир, растекаясь слизистой пленкой.

— И все же ты болен.

— Я здоров.

Килар сосредоточился и поборол страх. Пульс барабанным боем стучал в висках. Линн и Робинс вышли из своей кельи с упакованными рюкзаками в руках, и Странник встал рядом с ними. Теперь стол отгораживал гостей от хозяина Хижины. Робинс забросила мешок за спину и вскинула винтовку, потом включила оптику и изучила Лютера через экран цифрового прицела. В глазах у нее промелькнула какая-то догадка, но она не произнесла ни слова. Линн вытащила пистолет, использовав забинтованную руку в качестве упора. Если Лютер хочет их задержать, он должен попытаться прямо сейчас.

Килар взял в руки автоматический карабин. Сбросил рычажок в режим одиночной стрельбы. Большим пальцем включил красную точку в коллиматоре. Магнифер откинул на шарнире в сторону. Сейчас он не нужен. Патроны в магазине с экспансивными, то есть пустотелыми пулями. Они оставляют только тяжелые раны. Для разной живучей твари лучше не придумаешь, а на конвенции тут клали вприсядку.

Они разошлись, чтобы не перекрывать друг другу сектора огня. Робинс сделала шаг назад и влево, Линн сместилась в сторону входной двери.

— Не приближайтесь к нему слишком близко, — шепнула Робинс, — Особенно ты, Килар. Кажется, я знаю кто… вернее, что он такое. Эта штука для тебя заразна.