— Ага, когда-нибудь нам рога обломают по твоей милости, — поддержал Митяя Алексей, — У тебя что, мозги отшибло?

— Во-во. Мозгов у него как у Балбеса из фильма. — Митяй попытался снова поддать Славке ногой, не иначе как в отместку за издевательства и ушибленный локоть, но тот убежал вперед, проломился через кусты и исчез из виду.

— Давайте все-таки сходим на хату у старой котельной, — предложил Алексей. — Я там спрятал свой самострел. Ну помнишь, Рудик — тот, что мне Андрюха Немцов подарил прошлой весной. Отпадная вещь!

— Шняга что надо, — согласился Рудик. — Могли бы чаек на свалке пострелять. Как думаешь, Лёха, он возьмет чайку?

— Если подобраться поближе и прицелиться, думаю возьмет.

— А зачем ты его на хату засунул? — спросил Митяй.

— Родители дома держать запретили. Сказали, я обязательно что-нибудь разобью.

— Но ведь ты же не собирался стрелять из него дома?

— Конечно нет, но попробуй им объясни.

— Эй-ей! Всем привет! — впереди на огромной автомобильной покрышке, поставленной «на попа» поперек грязного потока, стоял Славка и размахивал руками.

— Тру-ля-ля! Эй, Митяй! Спорим, такой толстый парень как ты сюда не за что не заберется! Ай-ля-ля!

Митяй закатил глаза:

— Держите меня, люди. Совсем шизанутый!

— Слезай оттуда, Славка! — крикнул Рудик. — Мы на хату идем.

Они перебрались через речку по трубе теплопровода, подвешенной над водой на металлических распорках и углубились в овраг. Примерно в пятидесяти метрах справа от них речка исчезала в железобетонной щели коллектора. За стальным сетчатым забором виднелись кирпичные строения ткацкой фабрики похожие на тюремные бараки. К югу кусты превращались в настоящий лес, граничащий с городской свалкой. На северо-западе к пустырю подступала Измайловская парковая зона.

Мальчики взобрались на песчаный откос, миновали несколько исковерканных автобусов и вступили в заброшенный частный сектор. Людей выселили четыре года назад, но старые дома еще не сносили, хотя в планах на этом месте должен был вырасти новый микрорайон. Впереди, между деревьями показалась ржавая металлическая крыша и окно, заколоченное гнилыми досками, словно глаз, закрытый бельмом.

— А знаете, пацаны, здесь в прошлом году парня убили, — неожиданно произнес Славка, с подозрением поглядывая на дом, почти полностью скрытый среди одичавших яблонь и разросшихся кустов крыжовника.

— Кончай заливать, трепло! — отмахнулся Рудик.

— Не-не. Я тоже слышал про этого малого, — Митяй переминался с ноги на ногу. — Мама запретила мне сюда приходить. Сказала, что этого парня закопали рядом с бойлерной. Рабочие меняли кабель и нашли отрезанную голову.

— А я слышал в школе, что того беднягу сначала кастрировали и только потом зарезали, — добавил жути Алексей. Он слышал что-то подобное от одного парня из параллельного класса по фамилии Зубов. Отец у него работал в милиции и, якобы, при всем присутствовал. Вообще-то Алексей не сомневался, что Зуб наврал с три короба. Но сейчас, глядя сквозь листву на мрачную коробку дома, ему стало не по себе.