Он достал новенький коробок спичек из сумки. Его выцветшие глаза находились в постоянном хаотичном движении. Алексей протянул учителю пачку «Астры». Тот взял две сигареты, одну сунул в карман болоньевой куртки, другую — в рот.
— Можно присесть?
— Это свободная страна.
— Слышал о вашей жене. Смею надеяться, скоро вас можно будет поздравить с первенцем. Наверное, волнуетесь?
— Немного, — Алексей попытался прикурить, но обнаружил, что в зажигалке закончился газ. Благовещенский отдал ему нераспечатанный коробок спичек.
— Оставьте себе. Может еще пригодится.
Они по очереди выпустили из себя дым. Алексей больше всего на свете хотел сейчас чтобы его оставили в покое, но присутствие Благовещенского совершенно не обременяло. Учитель умел как бы растворяться среди окружающих предметов. К нему идеально подходило выражение «сливаться с фоном».
— У вас какие-то проблемы, Алексей? Я вижу это по вашему лицу.
— Вы физиономист?
— Я учитель.
— До сих пор работаете в нашей старой школе? — Алексей продолжал наблюдать за автомобилями, мелькающими сквозь сетку ветвей. Им овладела какая-то заторможенность мысли. Кажется, он способен просидеть так весь день, и в его голове не отложится ничего кроме нескольких марок пролетевших перед глазами автомобилей. Мир перестал вращаться вокруг него, как взбесившаяся карусель ужасов. Настал момент перенасыщения, когда вкус и запах страха переходят в разряд обыденных вещей. Ощущения сглаживаются как после серии взрывных тренировок. Его словно пропустили через камнедробилку и, всего в синяках и ссадинах, вытолкнули наружу.
— Разумеется, — звучал «невидимый» Благовещенский. — Все также преподаю всемирную историю с древнейших времен до наших дней. Трудное это дело, скажу я вам. Особенно в последнее время. Акценты так часто меняются. Не успеваешь уследить за «новыми веяниями». Я впервые не знаю, что рассказывать детям на уроках о Хрущеве и Сталине. Бывает, они меня учат, а не наоборот. Затрудняюсь ответить, хорошо это или плохо, но работать стало труднее.
— По-прежнему демократ до мозга костей?
— В общем, да. А вы продолжаете писать статьи?
— Время от времени.
— И все-таки с вами что-то происходит, — Благовещенский заглянул с боку в лицо Алексея, — И ваша, с позволения сказать, профессиональная деятельность тут ни причем. Я прав? И ваша жена тоже. Вы ведь не о ней сейчас думали?
— Не о ней, но какая вам разница?
— В принципе никакой. Но иногда помощь приходит с самой неожиданной стороны. Возможно, именно я вам сейчас и нужен?
В голове звякнул тревожный колокольчик.