— Вам виднее. А когда решитесь, я постараюсь оказаться рядом.

— Но...

— Стоп! — Благовещенский прервал Алексея решительным взмахом руки, — Не сейчас. Я тороплюсь. Мне еще нужно купить сметаны, а магазин через двадцать минут закрывается на обед.

Учитель быстро зашагал прочь по асфальтовой дорожке. Алексей стоял у подъезда и растерянно смотрел ему вслед, а потом просто рухнул на лавку. На этот раз воспоминания накатили на него как волна цунами.

Мы с вами говорим о прошлом

В детстве человек более защищен.

Мы теряем ценный опыт, приобретенный в начале жизни…

Тоскливое карканье ворон сменилось щебетом перелётных птиц, и серое ноябрьское небо взрывалось слепящей весенней синевой. Конец мая или начало июня. 1977 год. Первые дни летних каникул. Алексей проваливался в колодец времени до тех пор, пока не почувствовал запах наступающего лета.

Почему бы не…

— ... пробежаться по хатам? — Рудик почесал набухающий прыщ под левой ноздрей. У Коли Руденко были прямые, жесткие волосы, похожие на солому, и достаточно сильные руки, чтобы подтягиваться на перекладине десять раз подряд.

Рудик устроился на качелях, врытых в землю посреди спортплощадки. В своих черных парусиновых брюках и протертой джинсовой куртке с сине-зеленым орлом на спине, нарисованным по трафарету разноцветными шариковыми ручками, он производил достаточно грозное впечатление. Рядом, на краю песочницы, где возились маленькие ребятишки, выстраивая дороги и мосты для своих игрушечных автомобилей, устроились Дмитрий Дорин, Вячеслав Стрепетов и Алексей Гранецкий. Всем четверым недавно исполнилось по двенадцать лет. Все четверо два дня назад последний раз в этом году надели школьную форму. Теперь каждый из них пребывал на вершине блаженства в предвкушении трех волшебных месяцев полной свободы. Ну или почти полной, если вспомнить о родителях с их занудными требованиями типа «быть дома не позже девяти».

— Чего мы там забыли? — Митяй Дорин скорчил кислую гримасу. Он считался одним из самых толстых мальчиков района. Его широкий зад обтягивали новенькие голубые джинсы. Безразмерная клетчатая рубашка воняла потом.

— В прошлой раз я разорвал там штаны. Мать заставила меня их зашивать, и я не смог посмотреть «Тени исчезают в полдень». Если я разорву новые брюки, мама меня просто убьет, а отец еще добавит, когда вернется с работы. Вы знаете, сколько стоят джинсы из «Березки»? Их ведь еще достать надо. Так просто не продают.

— А ты пошустрее шевели своей жирной задницей, когда перетаскиваешь ее через забор, — захихикал Славка Стрепетов. Его синяя футболка была в нескольких местах заляпана машинным маслом. По выходным Славка помогал отцу в гараже. — Эй, Митяй, а что, мамочка до сих пор варит тебе манную кашку на завтрак, а? Скажи, Митяй, а какой у тебя размер: пятьдесят восьмой или уже шестидесятый, как у твоего папаши-торгаша?

— Заткись, дегенерат! Не смей трогать моего отца! — Митяй вскочил на ноги, сжимая кулаки, но Славку это не остановило.

— Митяй, а Митяй! Тебя не приглашали на телевидение изображать Хрюшу? Митяй, у тебя дома, наверное, все косяки салом намазаны, а?

— Это почему? — Митяй нахмурился, чувствуя подвох.

— Чтоб твоя задница не застревала! — Славка покатился со смеху.

Дети в песочнице прекратили игру и испуганно отползли к противоположному бортику. Митяй попытался схватить Славку за загривок, но тот опрокинулся в песочницу, продолжая ржать и вопить от удовольствия.