— Да, да, Лёха, так мы тебе и поверили! Конечно того парня кастрировали, оттяпали ноги-руки, облили кислотой и затолкали голову в жопу! — отчеканил Рудик. — Кончай пороть туфту! Мы полезем за твоим самострелом или нет?

— А как это «кастрировали»? — тихо спросил Митяй.

— Кастрируют — это когда тебе отрезают яйца, дурила! Здорово, а? — с видимым удовольствием просветил его Славка.

— Ужас какой, — вырвалось у Митяя. Он ощупал спереди джинсы, словно проверяя, на месте ли его собственные причиндалы. Славка хохотнул, но смех оборвался слишком резко, словно магнитофон выдернули из розетки. В этом месте смеяться совсем не хотелось, да и говорить получалось только шепотом.

— Вдруг там до сих пор прячется убийца? — прошептал Митяй.

— Там маньяк Фишер поковыряется ножиком в твоем жирном брюхе! — Славка залился нервозным хохотом, но почти сразу сбился, и все четверо вздрогнули.

Алексей стиснул кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Появилась неприятная трясучка под коленками. Он уже жалел, что сам предложил зайти сюда за самострелом. Что если внутри и правда кто-то скрывается? Вдруг он сейчас смотрит на них из пыльной глубины дома и по подбородку его стекает слюна, как у собаки Павлова?

Но в тоже время заколоченные окна манили его к себе.

— Где лежит твой самострел, Лёха? — спросил Рудик, Он не трясся, как остальные, но это место ему определенно было не по вкусу.

— Сразу за порогом, под половицей, — пробормотал Алексей.

— Тогда пошли возьмем его и уберемся отсюда к чертовой бабушке!

Мальчики обошли наглухо заколоченную веранду и приблизились к крыльцу. Кругом между яблонь горами лежал разный строительный мусор. Фундамент дома крошился и проваливался в сырую, замшелую полутьму. Оттуда пахло плесенью и старым мышиным пометом. Облупленная деревянная дверь, исполосованная потеками голубой краски, оказалась не только закрыта, но и приперта изнутри какой-то тяжелой мебелью. Рудик несколько раз толкнул дверь плечом, потом с разбега ударил по ней ногой. Алексей попытался просунуть плоскую железяку между дверью и косяком, но у него ничего не вышло.

— Неделю назад здесь все было открыто, — сообщил Рудик.

— А может ну его — этот дурацкий самострел! Пойдемте отсюда, а? — начал было Митяй, но Алексей бросил на него убийственный взгляд.

— Все окна заколочены, но можно залезть через второй этаж, — предложил Рудик, — Напротив бойлерной есть пристройка. Мы там прятались от ухарей с Парковой.

На восточной стороне дома окна отсутствовали. В двадцати метрах к востоку виднелась заброшенная котельная. Вдоль обшарпанной бетонной стены лежали какие-то запчасти, карданный вал от грузовика, ржавые трубы, автомобильные покрышки.

К дому примыкала низкая хозяйственная постройка. Склад садовой утвари или мастерская. Рудик первым забрался по стволу яблони и перепрыгнул на рубероидную крышу сарая. Казалось, ветхое строение сейчас рассыплется на куски. Гнилые доски угрожающе заскрипели. С крыши потекла застоявшаяся в щелях вода.

Алексей вскарабкался следом за Рудиком.

— Слушайте, пацаны, я здесь не поднимусь, — канючил снизу Митяй. — Эта ветка обломится подо мной. Наверняка обломится. Я лучше здесь подожду.

— Скажи лучше сдрейфил, пердила! — крикнул Алексей.