— Колючий. Никак к этому не привыкну.
Килар высвободил руки и положил ей на талию.
— А как же твои женские проблемы?
— Теперь все в порядке, можешь не волноваться.
Килар попытался разжать собственные пальцы.
«Нет, черт возьми! Ты не имеешь права! Остановись пока не поздно!»
Вместо этого он привлек ее к себе.
— Не волнуйся, — прошептала она, нежно касаясь губами его шеи, носа и щек. — Я знаю, как это происходит. Я уже делала это раньше.
— С Жаром?
— Да, с ним. Тебя это задевает?
— Разве что самую малость.
Правой рукой он обхватил ее грудь, провел большим пальцем по ореолу вокруг соска. Несколько минут назад этим же пальцем он снимал пистолет с предохранителя, когда готовился убить человека. Почему-то это возбудило его еще сильнее. Линн прерывисто вздохнула. В ее глазах плясали язычки пламени.
— Мне надоело ждать. Почему ты так долго медлил?
— Не хотел отхватить леща за дерзость. К тому же ты была не здорова.
— Еще немного, и ты мог бы отхватить леща за нерешительность. Я уж думала, ты боишься или избегаешь таких как я.
— И это тоже.
— А сейчас?
— Сейчас уже не важно.
Ее куртка соскользнула с плеч и упала на пол. Он вбирал в себя свежий запах ее кожи, ее частое дыхание касалось его лица. Килар понял: все остальное, что произойдет между ними этой ночью, теперь неизбежно. Как и то, что Враг получит очередное преимущество, как то, что судьба однажды предложит ему выбор, и этот выбор будет стоить жизни одному из них. Что ляжет на чашу весов: совесть или душа? Все это пронеслось в голове за пару мгновений, пока они смотрели друг другу в глаза, и равнодушные чужие миры подглядывали за ними сквозь окошко Хижины. А за углом отрок Лютер выправлял свой железный клык, размышляя, как половчее вонзить его под ребра дорогим гостям и какую молитву прочесть, чтобы безымянный бог остался доволен.
Линн опустилась на колени, сама ослабила его ремень и расстегнула ширинку. Волосы упали ей на лицо, но она отбросила их назад. Килар зажмурился, когда ее пальцы принялись за дело. Где она успела этому научиться? Не иначе Жар постарался.