Вроде бы.
Я могу себе представить, как очутился в больнице, бессвязно бормоча, что выкурил косяк и мое сердце вот-вот взорвется, и меня пренебрежительно сбросили в темную боковую комнату и сказали идти спать. Там я и проснулся несколько часов спустя, чувствуя себя прекрасно.
И вот так, побывав на пороге смерти, я решил положить конец курению травки.
Я знаю, это не вина Кита, но, несмотря на мою неспособность следовать простейшим инструкциям, я все еще оставался под впечатлением воспоминания о том, как он буквально станцевал вниз по лестнице после того, как покурил травку. Так что, когда Майк заболел, я логично предположил, что это может оказать положительное влияние на его состояние и образ жизни. Мы привезли немного медицинской марихуаны из Америки. На ранних стадиях болезни, до того, пока его легкие не ослабли, Майк мог насыпать щепотку в косяк без табака, а иногда и в трубку. Майк никогда раньше не курил, но косяк приносил ему мгновенное облегчение, как это было с Китом много лет назад. Он стал выкуривать немного перед сном. Просто это успокаивало и помогало ему расслабиться, позволяя нормально выспаться ночью.
Когда Майку стало труднее дышать, он перешел на вейп вместо курения. Он использовал хитроумное устройство под названием «Вулкан», в которое нужно было насыпать немного травки и увеличивать температуру, пока не пойдет пар; а затем перешел к портативным устройствам для выпаривания, и пользовался ими некоторое время. Они давали то же мгновенное облегчение, что и курение, но без эффекта дыма в легких. Но в конце концов, когда и это стало ему слишком тяжело, Стори помог мне приготовить масло из каннабиса. Сейчас конопляный экстракт доступен в продаже, но тогда нам приходилось изготавливать его самим. Надо было замачивать это растение в органическом спирте, который вытягивает целебные свойства, затем терпеливо сливать лишнюю жидкость, пока не останется только липкий коричневый осадок. Я смешивал его с кокосовым маслом и каждый день понемножку добавлял в еду.
От масла эффект гораздо более тонкий. Облегчение неоспоримо есть, но без кайфа. В какой-то момент у меня немного заболела голова от напряжения. Я был совершенно вымотан, и еще у меня вскочил колоссальных размеров жуткий и уродливый герпес. Я намазал немного масла на висок и еще немного на больное место. Десяти минут не прошло, как головная боль ушла в прошлое, а на следующий день и жуткого вида пятно тоже. Это отличная штука. Я взял это на вооружение, и когда мне было нужно, втирал туда, где, как я знаю, находятся нервные рецепторы для быстрого облегчения.
Пока Майк болел, я много играл в Candy Crush. Я выскакивал покурить и, играя, присматривал за ним через окно. Если одна рука начинала болеть, я просто менял ее на другую. Дома у меня хранилась баночка с конопляным экстрактом, которым я растирал большие пальцы и запястье утром и на ночь, и, клянусь, это помогало! Эффект ли это плацебо или этот экстракт правда так помогает – я не знаю, да и знать не хочу. Я лучше буду пользоваться этим совершенно натуральным продуктом, чем химическим «Ибупрофеном».
Майк воинственно отстаивал все натуральное. Возможно, в этом тоже сказалось влияние Эрика Эдни, который объяснял, что любые токсины необходимо выводить из организма. Майк и так был вегетарианцем и быстро перешел на полностью веганский и органический образ жизни, чтобы ограничить количество токсинов, которые он мог получить через продукты, обработанные пестицидами и так далее. Каждое утро я готовил ему органический палеококтейль[28]. В нем было все, что только может быть полезного: несколько зубчиков сырого чеснока, большой стебель имбиря, капуста, пророщенная пшеница, апельсиновый сок, куркума, и чего там только не было. Как иначе? Майк говорил, что добавить, а я всегда тщательно следовал его рецептам, которые зависели от того, какую часть его организма нужно было поддержать. К этому прилагался огромный список добавок, содержащих определенные витамины и минералы. Они были в виде порошка, и я должен был высыпать его в смесь, а потом взбить в блендере.
В жизни я не пробовал ничего отвратительнее! Но Майк свято верил в этот коктейль. А раз он считал, что ему это помогает, значит, так и было. Учтите, что единственное доступное лекарство от БМН, которое может предложить наша система здравоохранения, это рилузол – таблетки из бог знает какой химии, которые (как мелко написано на обороте) якобы могут увеличить продолжительность жизни до трех месяцев и при этом имеют огромное количество побочных эффектов. Неудивительно, что Майк захотел поискать что-то еще. Попробовать натуральные средства и держаться за позитивный настрой, надежду и бодрость духа.
Благочестивая Птица Доброго Предзнаменования
Вероятно, это не лучшее место из всех, чтобы посетить его в моем теперешнем состоянии. Кайкура был разрушен землетрясением всего несколько месяцев назад. Бедствие разразилось в полночь, когда люди в большинстве своем были дома, и достигло отметки 7,8 по шкале Рихтера. Сам толчок продлился всего две минуты, но после него на этот район обрушилась волна цунами. Кайкура сместился почти на метр к северо-востоку и поднялся примерно на столько же. Теперь главная дорога в город, идущая вдоль восточного побережья Южного острова, закрыта из-за оползней и риска дальнейшего падения камней. Нам пришлось отправиться вглубь страны и добираться сюда по более узким, холмистым и много-много более долгим дорогам.
Я еще не оправился от короткого времени, проведенного в компании Алана, все еще тоскую по Майку и чувствую себя отстраненным и замкнутым. Я сам как Кайкура. И то, что я здесь, совершенно не помогает. Жутковатая тишина царит в этом городке, тянущемся в основном вдоль прибрежной дороги. Несколько баров открыты, но на улицах почти нет туристов, хотя, думаю, в обычной ситуации их были бы толпы. Пейзаж просто потрясающий, широкая бухта смотрит прямо на горы, а я невольно думаю о той ночи, о тысячах туристов и местных жителей, которые оказались здесь в таком ужасном положении, отрезанными от остального острова, когда все дороги – и обычные, и железные – разрушились. Теперь он как город-призрак.
Сегодня утром я поплавал со здешними морскими котиками, постоянно опасаясь, что они впадут в агрессию и откусят мне ногу. А вчера плавал со стаей дельфинов. Здесь их видно с пляжа, когда они на небольшом расстоянии от берега выпрыгивают из воды и кормятся возле побережья. Еще здесь есть киты. Дрю, который ходил на шестичасовую прогулку вокруг мыса (его, как и меня, немного угнетает здешняя атмосфера), прочел, что Кайкура в свое время был крупным центром китобойного промысла. Здесь есть высокие утесы и холмы с потрясающим видом на Тихий океан. Выслеживающие китов охотники должны были там сидеть и ждать издалека поднявшуюся волну, чтобы поднять по тревоге флот. Морское дно быстро обрывается в глубокий подводный каньон недалеко от берега, и это обеспечивает богатую кормовую базу для китов, дельфинов и морских птиц. Дрю на прогулке видел альбатроса. Вот повезло так повезло!
Не думаю, что Майк это знал, но моим любимым животным в детстве был дельфин. Эти прекрасные, таинственные, разумные создания меня очаровывали. Вы подумаете, что, значит, я был счастлив побыть с ними в воде, на близком расстоянии и наедине. Вы думаете, это было безмятежной радостью. Жизнь меняется. И мне жаль вам это сообщать, но нет. Это совсем не было радостью.
Я полагаю, всем надо как-то выживать, и один из главных элементов ныне больной туристической индустрии в Кайкуре – это ее морская флора и фауна. Отправляйтесь на короткую прогулку на лодке в пределах легкой досягаемости от берега, и вы можете встретить кашалотов и несколько видов дельфинов. Я был среди небольшой группы туристов. Это обстоятельство и меня сделало туристом: туристом, одетым в гидрокостюм, ласты, маску и трубку. Я бы предпочел тихонько понаблюдать за ними с лодки. Но вместо этого, как только наши гиды заметили кормящуюся большую стаю, нас согнали в воду под отвратительный рев и восторженные крики поддержки.
И туристы (то есть мы) плескались там, как банда орущих хулиганов. Восторженные крики наполняли воздух, а гладкие серые существа во множестве скользили вокруг, вероятно, справедливо обиженные тем, как мы распугали их непойманную рыбу. И как только стая чуть-чуть отплыла вперед, нас поспешно собрали на лодку и опять подвезли к ним. Я испытал неприязнь и потрясение. Ну что за безобразие! Бедные дельфины! Представьте себе – садитесь вы ужинать, уже пускаете слюнки в предвкушении, а какой-то громко орущий псих вдруг сбрасывает в сторону вашу тарелку и радостно верещит вам в лицо.
После этого я остался на лодке и думал о том, что, будь я таким вот лишившимся обеда китообразным, с удовольствием подцепил бы одного-двух болтающихся в воде туристов за их глупые ноги и утащил бы на дно морское. Каждый, кто скажет, что море большое и дельфинов никто не заставляет плавать рядом с вами (а значит, это их выбор, а не ваш), просто тупица.
Майк хотел совсем не этого. И это не его вина. На самом деле, это даже не вина организаторов. Кайкура поставлен на колени и отчаянно нуждается в том, чтобы снова начать получать доход после землетрясения. Он все еще наполовину отрезан от остальной страны, и ему нужно все, что он только может получить. Я уверен, что существует лучший способ получить духовный заряд от пребывания рядом с дельфинами, но не здесь. Не сейчас.
Я расстроился, но думаю, нельзя ждать, что каждое задание из списка Майка удастся выполнить в точности так, как надо. Так же вышло с островом Уайхеке, где мы останавливались по пути в Коромандел и где я должен был получить «духовное исцеление». Там я провел вечер в быстро темнеющей хижине в лесу с милой женщиной по имени Лейла, надеясь выйти на связь с Майком. Там был Роб Хэмилл и Дрю тоже, оба, как и я, потерявшие братьев. Даже несмотря на мой привычный скептицизм, это могло бы стать вдохновляющим моментом. Но опять же, помимо страха перед пауками, которые в тусклом свете спрыгнут с дерева и набросятся на меня, я ментально находился не в том месте, где надо. Мне нужно было ясное и свободное сознание. Роб и Дрю ни в коей мере не навязывались, но все равно было сложно не замечать их присутствия и направленной на меня камеры.