Он поднял на меня глаза:

– Нет, приятель.

– Ой, – я постарался напустить на себя максимально дружелюбный вид. – Я уверен, что мы встречались в… – я махнул рукой по направлению к Веллингтону в целом, – в баре в выходные?

– Нет, приятель. Это был не я.

Он не хотел продолжать разговор.

– А, ладно, извини.

Я начал уходить, но обернулся.

– Приятель, – пробормотал я виновато, – здесь камера.

Я показал на Дрю, который сидел на нужном расстоянии, ярдах в двадцати от нас, и держал на коленях направленную на нас камеру. Я объяснил свою цель и, сколь возможно кратко, рассказал про список Майка. Еще более неловко, чем когда я пытаюсь надуть людей, я себя чувствую только тогда, когда пытаюсь их уговорить сниматься на камеру.

– Удачи, – он сочувственно посмеялся и ушел прочь.

От следующего раза толку вышло еще меньше. Ни проблеска ложного узнавания. Это был мужчина спортивного телосложения, так что он, вероятно, не пил и, вполне возможно, с безошибочной ясностью помнил каждую минуту своей жизни.

– Там камера, – опять признался я. – Мне нужно подходить к незнакомцам и убеждать их, что на самом деле мы знакомы.

– Но ведь это не работает.

Да, не работает.

– Сара? – я приметил молоденькую женщину, жующую багет, и решил, что она может оказаться более внушаемой. Я ошибся. Кажется, предположение, что мы могли познакомиться в баре, оскорбило ее до воинствености. Совершено точно нет. Я извинился и сбежал. Но мне необходимо было вернуться, чтобы получить разрешение на использование отснятого материала. Вот это правда неловко.

– Там камера, – я махнул рукой в сторону Дрю.

Слава богу, он помахал мне в ответ.

– Я в Новой Зеландии в основном занимаюсь тем, что выполняю список предсмертных желаний своего брата…

– Ты Ройд? – внезапно спросила она.

(Что, простите?)