— Отлично! — воскликнул Ватутин.

— Это еще не все, — загадочно улыбнулся Василевский. — Исходя из благоприятной обстановки, сложившейся для нас в среднем течении Дона, Верховный предлагает проработать наметки наступательной операции силами вашего и левого крыла Воронежского фронтов. Цель — расширить фронт нашего наступления и нанести врагу еще более чувствительный удар в общем направлении на Миллерово и Ростов. В случае удачи это может создать условия для полного разгрома противника на южном крыле советско-германского фронта. Так что в Ставке уже шел разговор, совпадающий с вашими предложениями. Верховный даже назвал эту операцию «Сатурн».

— Это совсем здорово! — обрадовался Ватутин.

— Подожди радоваться. Вот получишь завтра мою директиву — не так запоешь. Надо будет одновременно бить Паулюса и готовить предложения по «Сатурну».

— Ничего, нам не привыкать...

Директива предусматривала привлечь к выполнению операции по ликвидации котла: с запада — 21-ю армию Юго-Западного фронта, усиленную 2-м и 4-м танковыми корпусами; с севера — 65, 24 и 66-ю армии Донского фронта; с востока — 62, 64, 57-ю армии Сталинградского фронта. Удар нанести в общем направлении на Гумрак, расчленить группировку Паулюса и уничтожить по частям.

Для обеспечения операции со стороны внешнего фронта войска 1-й гвардейской и 5-й танковой армий Юго-Западного фронта прочно закреплялись на занятых рубежах по рекам Кривая и Чир с целью предотвращения контрудара противника с юго-запада; войска 4-го кавалерийского корпуса и 51-й армии Сталинградского фронта держали оборону с юга по линии Громославка, Аксай, Уманцево.

С утра 24 ноября войска приступили к выполнению боевой задачи. Штабы фронтов работали с большим напряжением, а Николаю Федоровичу приходилось еще выкраивать время на работу по подготовке «Сатурна». «В эти дни мы вместе с командующим Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутиным работали над замыслом будущей Среднедонской операции», — вспоминал впоследствии Василевский.

В котле перемалывались войска противника, и к 30 ноября территория, занимаемая им, сократилась более чем вдвое. Теперь ее протяженность с севера на юг составляла 30—40, а с запада на восток — 70—80 километров. Но сопротивление немцев возрастало.

В эти тяжелые дни Василевский успел слетать на Воронежский фронт, где провел рекогносцировку с командованием фронта и 6-й армии, которой предстояло принять участие в наступательной операции. По возвращении в Серафимович такую же рекогносцировку провел с Ватутиным.

Тот был озабочен, непривычно хмурился.

— Что с тобой, Николай Федорович? — спросил Василевский.

— Да сам не знаю. Заболеваю, что ли. Но главное не в этом. С котлом дело застопорилось. Расчленить немцев не удалось. Паулюс сумел-таки вывести дивизии из малой излучины Дона и хорошо укрепился на позициях западнее реки Россошка. Сидят прочно. Я тут посмотрел на отбитые нами траншеи. Оборудованы блестяще. У командира дивизии крыша блиндажа в двенадцать накатов бревен. Где они только в этой степи столько леса взяли. У нас большие потери. Ведь наступаем десятые сутки по бездорожью, с боями. Морозы ударили.

— Знаю, Николай Федорович. Сюда еще присовокупи плохое взаимодействие фронтов и хорошо налаженный воздушный мост из Тацинской. Вот и надо быстро подготовить наступление, создать новое кольцо. Сейчас буду докладывать Верховному. У тебя еще что есть?

— Предлагаю для удобства управления оперативную группу генерал-лейтенанта Кузнецова разделить на две армии: 1-ю гвардейскую под командованием самого Кузнецова и 3-ю гвардейскую во главе с Лелюшенко. Тем более что на практике он и командует этими войсками.

— Согласен, но у тебя заберем 21-ю армию, 26-й и 4-й танковые корпуса в Донской фронт. Рокоссовскому будет проще управлять.

Ватутин хоть и неохотно, но согласился.

В тот же день Василевский доложил предложения фронта Верховному и тот одобрил их. В заключение разговора Сталин предложил Василевскому сосредоточить все внимание на окруженной группировке как первостепенной задаче. Александр Михайлович сразу засобирался на Сталинградский фронт и тепло попрощался с Ватутиным:

— Все, Николай Федорович, «Сатурном» Верховный приказал заниматься тебе лично. Кто поедет в Генштаб докладывать план операции?

— Замначштаба генерал Иванов. Верховный разрешил. У меня пока дела с Паулюсом не закончены.