Луциус в свою очередь скорчил красноречивую мрачную физиономию, явно недовольный, что я вновь упомянула это имя.

– Дариэль знал о нашем договоре с Вашарием лишь в самых общих чертах, – пробурчал негромко. – Собственно, и план-то был окончательно утвержден лишь тогда, когда я встретился лицом к лицу с его отчимом и убедился, что мне действительно под силам вернуть память его жене. После чего Вашарий связался с ним и рассказал, что он должен отправить тебя к Тициону и следить за тем, чтобы с тобой ничего не случилось. Особо в курс дела его вводить никто не хотел. – Сделал паузу и обронил с непередаваемой смесью досады и раздражения: – Он все-таки джокер! А стало быть, вывести его из игры невозможно.

Под тяжестью его изучающего взгляда я послушно склонила голову, уставившись в бокал с вином.

Дариэль подложил мне на редкость упитанную свинью, сделав столь двусмысленное и, что скрывать, соблазнительное предложение.

– А что тут делают эти? – Я кивком указала на парочку приятелей, пытаясь хоть немного отсрочить неминуемый момент донельзя неприятного разбирательства между мной и Луциусом.

Альтас как раз в этот момент опять надолго присосался к бутылке. Но от моего вопроса подавился из-за возмущения и неприлично прыснул во все стороны вином.

– Не «эти», а твои верные друзья! – поддержал его в законном негодовании Элмер и недовольно сверкнул глазами в сторону верного товарища, который щедро окропил его белоснежную шелковую рубашку живописной россыпью алых брызг. – Могла бы и поблагодарить, что ради спасения твоей жизни мы согласились сотрудничать с Луциусом. Как понимаешь, это решение далось нам ну очень нелегко, учитывая наши предыдущие взаимоотношения.

– Как будто у вас был выбор, – с сарказмом фыркнул Луциус. – Но да, Доминика. Вообще-то, к чести Элмера стоит отметить, что он ни секунды не сомневался, когда я пришел и озвучил свой план.

– Потому что ты сказал, что в случае нашего отказа Доминика обречена на гибель, – резонно заметил Элмер. – А я, вообще-то, обязан ей жизнью. После того, как ты чуть не зарезал меня во славу Итируса.

– Но не зарезал же. – Луциус пожал плечами, ни капли не обескураженный напоминанием о той давней истории.

Элмер аж побледнел от столь вопиющей наглости. Дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Но затем покосился на временно онемевшего Альтаса – и мудро предпочел промолчать.

– Между прочим, вот как раз гнома пришлось поуговаривать, – продолжил тем временем Луциус, и Альтас, воинственно топорщащий бороду, вдруг как-то сник и словно стал ниже ростом. Виновато понурился и судорожно присосался к бутылке вновь.

Луциус неполную минуту наблюдал за тем, как тот с потрясающей скоростью поглощает вино, после чего покачал головой и добавил с немалой долей пренебрежения:

– Впрочем, оно и неудивительно. Обычно те, кто громче всех кричат о любви, предают первыми.

Слова Луциуса неприятно царапнули мое сердце, и я укоризненно посмотрела на Альтаса.

Тот наклонил голову еще ниже, пьяно икнул и бросил опустевшую бутылку прямо себе под ноги.

А впрочем, почему я удивляюсь? Альтас уже предавал меня. На Хексе, когда помогал Луциусу разыграть похищение Элмера. Да, таким образом он спасал другу жизнь, но факт остается фактом.

– Спасибо, я очень тронута твоим поступком, – проговорила я и тепло посмотрела на Элмера.

Тот пожал плечами и отсалютовал мне поднятым бокалом вина.

– А зачем тебе вообще потребовалось втягивать их в эту историю? – задала я новый вопрос, искоса наблюдая за тем, как Альтас сражается с новой бутылкой, торопясь откупорить ее.