— Ванечка, сыночек, вылезай оттуда! — запричитала царица. — У нас гусляры новые понаехали, скоморохи...
— Понаехали тут, — проворчал себе под нос царь. — Иван! Кончай это дело. Возвращайся во дворец.
— Не могу, — покачал головой Иван. — Она скоро прискачет, голодная. Мне еще комаров на обед наловить надо.
— Да фиг с ней! Пусть сама ловит. Она к этому сызмальства приучена.
— Пап, ну ты чего? — с легким упреком глянул на него Иван. — Раз она стрелу поймала, так я теперь должон свою карму отработать.
— Ва-а-а-ань! — взмолился отец. — Да какая стрела??? Это ж шутка была! Пошутил я так, Вань!
— Ага, пошутил... Старшой и средний вон на своих женились, и кроме шуток, живут.
— Ну так они же того... На боярской дочке и на купеческой! Пусть не фонтан невесты, но все ж не лягушки...
— Ну и пусть. А у меня вот — лягушка. Царское слово крепкое, не след царевичу его нарушать. Ты ж меня сам уважать перестанешь, папа.
— Ванечка, сыночек! — заплакала царица. — Может, ей отступного дать? Ну там, комарами хоть... А то заморских москитов ей из Амазонии выпишем... Посули ей, а? Может, отпустит?
— Да ну, мам! Какие москиты? Тут и с комарами-то... Ей не напомнишь — так она и поесть забудет. Безбашенная...
— Ах ты, господи, горе-то какое, — зарыдала царица.
— Ладно, сын! Хоть ты и упертый, а уважаю, — сдвинул корону набекрень царь. — Истинный государь, и слово твое царское! В меня, подлец.
— Спасибо, папа, — благодарно кивнул Иван.
— Мы тут с матерью тебе поесть привезли. Икорки там белужьей, капусты квашеной. Хлебца ситного.
— Мы, Ванечка, в шалашике все сложим, как всегда, — хлюпнула носом царица. — Ладно, поехали, отец. А ты, Ванечка, подумай, подумай!
Царь дождался, пока царица отойдет, и, понизив голос, сообщил:
— Я тебе там наливочки бутыль сунул. Вишневая! Знаю, мать не одобряет, но от болотных миазмов очень пользительно! Бывай! На днях еще заглянем.
— Пока, мам, пока, пап, — попрощался Иван-царевич, вглядываясь в бескрайнее болото — не скачет ли его суженая.
Царский кортеж двинулся в обратный путь. Немного погодя, рядом с кочкой с шумом забурлила болотная жижа, и из пучины высунул зеленую одутловатую рожу местный хозяин — Водяной.