– Не без этого. Пришлось за ним побегать. А когда его взяли, хохотал как сумасшедший. Даже жутковато стало.

– Нужно было взять с собой Мариана.

– С нами были военные чародеи, – сказал генерал. – Они отлично справились. И, в отличие от Мариана, у них не было личных мотивов, которые могли помешать аресту.

– Это правда, – согласился Дор, – у них с Саболой сложные отношения. Я хочу лично допросить его. Нашли что-то полезное при обыске?

– Полагаю, да, – после паузы ответил Клавель, и Дору это не понравилось.

Он хотел расспросить его о деталях, когда к нему в покои без стука ввалился Оскар. Он был бледен, словно только что столкнулся с чудовищем.

– Дор, Бернард повесился на конюшне, – доложил он. Генерал Клавель с недоверием уставился на него. – Тело еще теплое, зови чародея, чтобы смог зафиксировать его предсмертные воспоминания.

Смерть Бернарда окончательно выбила Дора из колеи. Сколько раз он ни моргал, но забыть болтающегося в петле мужчину не мог. Он верил Кордии, что его убили, потому что не мог поверить, чтобы Бернард добровольно ушел из жизни. Он был увлеченным, любопытным человеком, у которого было немало врагов, которые могли с ним разделаться. Но чтобы вот так нагло, под носом у короля… Должно быть, убийце очень приперло помешать ему что-то сделать. Дор обернулся на Штефана, который прихрамывая шел за ним. Они возвращались в его покои. Во дворце было тихо, и было в этой тишине что-то зловещее.

– Ты знал, что Грег оставил записку? – спросил Дор.

– Нет. Написал что-то интересное? – небрежно осведомился Штефан.

– Ну как сказать… Поделился подозрениями насчет слежки, – осторожно сказал Дор, наблюдая за Штефаном. Тот хмыкнул:

– Уверен, что это его почерк?

– Конечно. С чего ты взял, что ее могли подбросить?

– Всякое бывает.

– Штефан, вы были вместе, – останавливаясь, сказал Дор. – Неужели ты ничего не заметил?

– Грег отлучался пару раз, – неохотно произнес Штефан. – Я ждал его возле забегаловки, ему там что-то понадобилось, он не стал меня посвящать, что именно.

Дор кивнул и двинулся вперед. Он подумал, что если Грег написал о том, кто такая Матушка Дрю, то почему не написал, что подозревает Штефана в обмане? Или это всего лишь его домыслы, навеянные словами Бальтазара?

– Да, вы свернули в переулок, и на вас напали сзади, – задумчиво проговорил Дор и вспомнил слова Кордии о том, как умер Бернард. На него тоже напали со спины, а потом вздернули, как преступника.

– И если бы ты знал, как я себя виню за то, что согласился пойти этим путем! – в сердцах воскликнул Штефан. – Ведь знал, что это опасно! Пойди мы другой дорогой, все было бы иначе. Грег мой племянник, он моя семья, и я не знаю, как мне жить с этой потерей. Никогда себе не прощу.

– Понимаю.