Соловьёв с неожиданной нежностью посмотрел на Веру и улыбнулся. Горько, с сочувствием, как улыбаются глупому, несмышлёному ребёнку.

– Верочка, как же, должно быть, безгранична ваша любовь к человечеству… Некоторые люди никогда не смогут оценить выпавший на их долю шанс. Они просто не в состоянии переосмыслить свою жизнь. Я знаю таких людей, поверьте. Я повидал их немало… Но если этим вы успокоите свою совесть, подумайте о том, что мы просто подстраховываемся, проверяя, в чьи руки попадёт наш Павлик.

Вера согласно кивнула, утирая слёзы с лица.

– Съешьте конфетку и не грустите, – улыбнулся Александр Григорьевич.

Они обсудили план предстоящих действий. Вера попросила Соловьёва узнать, сможет ли она увидеться с Павликом. И вот когда тема разговора была исчерпана, Вера поняла, что не хочет его отпускать. Ей так спокойно было сидеть рядом, пить кофе, разговаривать о чём-то важном для них обоих. Вера подумала, что познакомься они как-то иначе, у них могли бы завязаться романтические отношения. Но тут же усомнилась в этом. Они такие разные, что, пожалуй, просто не заметили бы друг друга.

Соловьёв ушел, а Вера осталась одна. Для кого-то одиночество – это свобода, возможность проживать жизнь так, как хочется, не спрашивая ни у кого разрешения, не ожидая одобрения. Время для самореализации. Отсутствие привязанности. Для других одиночество – это тюрьма, где томятся их души. Одни, придя в пустой дом, наслаждаются возможностью сбросить маску, расслабиться и побыть наедине с собой настоящим. Другие так устали копаться в своей голове, что стремятся погрузиться в суету наполненного голосами дома…

В скором времени Веру ожидала и хорошая новость. Дом был достроен, и она получила ключи от своей новенькой квартиры. Предстояло ещё много работы по её благоустройству, но Вера была счастлива иметь свой собственный дом, как символ хоть какой-то стабильности.

Вера не помнила, чтобы испытывала такой восторг при покупке своей первой квартиры. Даже напротив. Было чувство неудовлетворённости. Кухня не очень большая, вид из окна унылый, ремонт скромненький. Она так и не полюбила ту квартиру, не стала она для неё домом, куда хочется возвращаться. Вроде и ремонт сделала по своему вкусу, и район удобный, но всё было как-то не так.

А сейчас она стояла в центре абсолютно голой квартиры. Четыре стены, пол, потолок. И чувствовала себя счастливой. Ей не терпелось заняться преображением своего нового дома. Планировала, как рациональнее использовать квадратные метры, чтобы им с Павлушей было комфортно. Жаль, конечно, что у него не будет своей комнаты. Вера настолько связала свою жизнь с Павликом, что просто не могла представить своё будущее без него. Иногда ей приходилось останавливать полёт своих мыслей, чтобы напомнить себе о том, что все её планы могут рухнуть как карточный домик.

Думала Вера и о том, что слишком уж окольными тропами судьба ведёт её к цели. Может, она в очередной раз ошибается? Может, это её затуманенное эгоизмом сознание обманывает Веру, что Павлику лучше жить с ней? Что если нет? Ведь если ты идёшь верным курсом, вся Вселенная помогает достичь цели. А на её пути сплошные преграды. Или судьба проверяет серьёзность её намерений? Куча вопросов, и ни одного ответа на них.

Вере очень захотелось поговорить с Соловьёвым. И она набрала его номер. Поделилась с ним радостной новостью, в ответ услышала прискорбную. Встретиться с Павликом Вера может только с разрешения опекуна. Самохин же не только не дал разрешения, но и категорически запретил приближаться к мальчику. Его адвокат мотивировал это в опекунском совете интересами ребёнка. По его словам, общение с Верой травмирует психику Павлика и помешает адаптироваться в новой среде. Радость Веры как ветром сдуло. Яркие образы исчезли, и четыре стены снова стали просто голыми стенами. Все эти дни Вера жила надеждой на встречу с Павликом. Просто увидеть, обнять, поговорить, чтобы он дал ей сил бороться дальше. Снова преграда на пути…

– Может, нам остановиться?

Соловьёв вздохнул и, немного помолчав, предложил:

– Поговорим? Где вы? Я подъеду.

Вера скинула ему адрес и стала ждать. Когда приехал Александр Григорьевич, Вера сидела в темноте на полу, прислонившись к стене. Соловьёв присел рядом с ней и какое-то время молчал.

– Вера, чего ты боишься? – спросил он.

– Я не боюсь. Просто… Вдруг мы делаем что-то не так?

– Ты боишься. Боишься ошибиться. Всё обязательно должно быть правильным.

Вера не ответила.

– Вера, тебе пора научиться брать ответственность за свои решения.