Из бывшего домовладения бытописателя петербургских убийств — в бывший особняк имперского капиталиста.
А кто она вообще такая?
Скромная девушка из хорошей семьи.
Знаменита тем, что пыталась убить градоначальника и её за это оправдали.
Больше она, в общем-то, ничем особенным в истории человечества не отметилась.
Причём убить она хотела не плохого градоначальника, а хорошего. И не со зла, и не по личным и корыстным мотивам, а из высших и благородных соображений. Во всяком случае, так ей казалось.
Потом она, может быть, передумала и пришла к выводу, что не стоило стрелять в генерала, читавшего в этот момент её прошение о работе и намеревавшегося, по-видимому, ей помочь. Может быть, она, ещё будучи под судом, в одиночной камере Дома предварительного заключения, думала об этом и передумала. Она, в общем-то, была хорошая, чистая натура из приличной семьи. Это видно на фотографиях, даже и на той, последней, с девичьей кроваткой.
Капитанская дочка — в прямом смысле слова: дочь отставного капитана Ивана Засулича. Сирота, рано умершего отца почти не помнила. Выросла, стала учительницей. Точнее говоря, выдержала экзамен и получила свидетельство домашней учительницы. Такая тихая, скромная… Просто плакать хочется.
И вот она решила убить градоначальника и чуть-чуть не убила.
Вот перед нашим мысленным взором зал заседаний Петербургского окружного суда. Это тут недалеко, на Литейном, дом четыре. Сей храм правосудия вместе с предварительной тюрьмой потом сожгут во время Февральской революции, а ещё потом на его месте выстроят Большой дом — ленинградский чертог НКВД-КГБ. Там в сталинские годы будут мучить людей всякими муками и расстреливать в подвале, возможно прямо под тем местом, где тужила в камере домашняя учительница Засулич. Но сейчас перед нами зал окружного суда, и он заполнен до отказа. В окна льётся весеннее солнце. Сквозь бубнение судейского чиновника и гомон многочисленной публики из заоконнных просторов доносится бодрое чириканье птичек. За судейским столом, в обрамлении двух манекенов в двубортных вицмундирах — внушительный господин с бакенбардами. Это Анатолий Фёдорович Кони, юрист и писатель. Любопытно, что через сорок один год, когда придут прощаться с тихой старушкой, обладательницей острого носика и ввалившегося рта, он, Кони, окажется членом правления того самого Дома литераторов, где это прощание состоится. И будет стоять у её гроба. Такая им предстоит встреча. А сейчас он — председатель суда над ней. А вот и сама она за загородкой на скамье подсудимых — в виде молодой, симпатичной, бледноватой особы в серо-мышином платьице и с неотразимой печалью в глазах… На своих местах прокурор, адвокат, присяжные. Заседание в разгаре. Публика (множество манекенов в различных одеждах) гудит в зале, лишь на время утихая после очередного председательского колокольчика.
Обвинитель, товарищ прокурора Кессель. Дочь капитана Вера Ивановна Засулич, двадцати семи лет, обвиняется в том, что с целью лишить генерал-адъютанта Трепова жизни, приобрела револьвер и, явившись в один из приёмных дней в канцелярию градоначальника, выстрелила ему на близком расстоянии в левый бок[25].
Движение среди манекенов в зале. Оживают две-три персоны.
Господин из публики. Вот, в газетах пишут: «24 января 1878 года в одиннадцатом часу утра в приёмной градоначальника одна из просительниц…»
Другой, заглядывая через плечо. «…левой рукой выстрелила в генерал-адъютанта Трепова из револьвера, спрятанного под тальмой».
Третий господин. Под тальмой, хи-хи.
Председатель. Господа, требую тишины. Господин обвинитель, продолжайте.
Обвинитель. Обвиняемая объяснила, что преступление совершено ею с заранее обдуманным намерением, причём последствия произведённого ею выстрела — смерть Трепова или нанесение ему тяжелой раны — были для неё безразличны. Револьвер, пятизарядный «бульдог», прилагается в качестве вещественного доказательства. Пуля попала в верхнюю часть таза с левой стороны…
Дама из публики (вырывает газету из рук господина). «…и, раздробив кость, проникла ниже и засела внутри…» Ах! (Вскрикивает и падает в обморок. Её приводят в чувство.)
Обвинитель. Обвиняемая объяснила также, что она, тем или другим способом, желала отомстить градоначальнику за его распоряжение о наказании розгами арестанта Алексея Боголюбова. Это месть, господа присяжные заседатели, преступление на почве мести! (Общий шум.)
Господин из публики. Ого!