Зубры, как известно, есть всякие. В свое время одни из зубров водились в Беловежской пуще, другие на вершинах Кавказа Не прав Абрамович, когда он уверяет, что существуют только одни монархические зубры.
Есть зубры и другого порядка, зубры социалистические. И вот характерной чертой обеих этих категорий политических зубров и является их одинаковое отношение к новой эмиграции и к русскому народу. И те и другие относятся к новой эмиграции по существу с глубочайшей брезгливостью.
В известные моменты продиктованные холодным политическим расчетом, они делают политические реверансы перед отдельными группами новой эмиграции. Но за этими реверансами скрывается и недоверие и отчужденность и самая брезгливость к людям, выросшим в России. Как будто эти люди виноваты в том, что они принуждены были ходить в лохмотьях, а не в хороших костюмах, как господин Абрамович, довольствоваться 200 граммами хлеба, а не обедать в Нью-Йоркских ресторанах, как господин Аронсон, рыть Белоломор-каналы, а не сотрудничать в "Новом Русском Слове".
Однажды в Буэнос-Айресе, около церкви на Облигадо, у меня был следующий разговор с одним из правых зубров. Разговор развертывался примерно так: господин Соколович уверял меня в том, что все приехавшие из СССР заражены большевистской идеологией, что все это люди серые, ничего не понимающие, все они состояли в комсомоле и в партии и поэтому проку от них ждать не приходится.
Когда я заметил господину Соколовичу, что большинство народа давно оттолкнулось от большевизма, что в партии и комсомоле состоит только несколько миллионов из ста восьмидесяти, что не все полные невежды, то он только недоверчиво улыбался.
Тогда я сказал ему:
Ну вот я, например, не состоял ни в пионерах, ни в комсомоле, ни в партии.
На эго господин Соколович с чувством собственного превосходства заявил:
— Ах, вы все говорите, что вы не состояли ни в комсомоле, ни в партии.
Тогда я спросил господина Соколовича, почему он считает, что я лжец.
— Я вам не говорю, чту вы лжец.
— Как же не говорите, когда я вам заявляю, что я не состоял ни в партии, ни в комсомоле, а вы заявляете, что все приехавшие из СССР говорят так. Я вас убеждаю в том, что я давным давно являюсь идейным противником большевизма, а вы заявляете, что все жившие в СССР являются сторонниками большевизму.
Дальнейший разговор передавать нет смысла. Позиция господина Соколовича состояла в том, что он был глубоко убежден, что все, кто жил в СССР, — эту унтерменши, которых на путь истины может направить только он, Соколович, и ему подобные.
Спрашивается какая принципиальная разница между воззрениями правого политического зубра господина Соколовича и позицией, которую занял господин Абрамович, социалистический зубр, — в споре с Зарудным. Я лично этой разницы нт вижу.
Должен оговориться, чту эпитет "монархический зубр", я применяю, конечно, не ко всей старой эмиграции правого направления, а только к очень небольшому числу людей совершенно застывших на взглядах Маркова Второго точно также как господин Абрамович застыл на своих меньшевистских взглядах.
С правой эмиграцией мы, новая эмиграция, прожили в Германии и Австрии псе тяжелые годы, когда большевистские энкаведисты совместно с американскими полицейскими рыскали по городам и весям Западной Европы, охотясь за нашими головами. Единственно, кто в эти мрачные годы пришел к нам, новым эмигрантам, на помощь, были правые круги старой эмиграции, а не левые. С господами Николаевскими мы познакомились значительно позже и никакой реальной помощи нам они не оказали.
Поэтому я и хочу ясно и четко разграничить, что когда я пишу о "правых зубрах", вроде господина Соколовича, то это касается чрезвычайно тонкого слоя старой эмиграции Эта прослойка по существу так же тонка, как тонок и слой ныне социалистических зубров. По существу для политического будущего в России ни правые, ни социалистические зубры никакого значения иметь не будут. Их судьба та же самая, какая постигла беловежских и кавказских зубров, не сегодня-завтра их всех поглотит быстротечная Лета.
Так вот, к сведению господина Абрамовича и господина Соколовича и подобных им правых и левых зубров, во-первых, в комсомоле несмотря на все старания большевиков, получает воспитание только меньшая часть российской молодежи. Большая же часть — десятки миллионов юношей и девушек — получает воспитание помимо комсомола. Не нужно обладать даже особо выдающимися умственными способностями, чтобы понять, что в такой колоссальной стране, как Россия, наряду с людьми получающими комсомольское или "около-комсомольское" воспитание, есть слой людей, вырастающих в атмосфере отталкивания от всего советского.
Я говорю о той группе граждан, которую бывший социал-демократ, а позже трубадур большевизма, Максим Горький окрестил "механическими гражданами", и на головы которых требовал жесточайших кар. Эти "механические граждане" имели и имеют свою элиту, которая за годы советской власти перечитала и передумала не меньше, а может больше, чем сотрудники "Социалистического Вестника".
Эта категория "механических граждан", т. е. внутренняя эмиграция, представляет собою плоть от плоти и кровь от кропи современной России, ряды которой беспощадно уничтожаются большевистскими террористическими организациями. Эта категория условно-советских граждан представляет собою политически, культурно и морально несомненно большую ценность, чем случайные перебежчики из большевистской партии, первые, вторые и третьи советники Советских посольств и руководители Советских военных закупочных комиссий.