Надежда Черчилля покоилась на двух главнейших возможностях. Две нейтральные страны - Советский Союз и Соединенные Штаты еще не определили свой курс и Черчилль надеялся на их выбор. Следовало лишь ускорить процесс. Черчилль, с одной стороны, пишет первое письмо Рузвельту, со второй - предупреждает советское руководство о германской опасности.
Пока же, оставаясь в одиночестве, он вел войну двумя доступными ему способами. Первый - массированные бомбардировки Германии. Второй - захват контроля над Средиземноморским бассейном. В первом случае Черчилль находился под воздействием влиятельного накануне второй мировой войны убеждения во всемогуществе бомбардировочной авиации. (Собственно, королевские военно-воздушные силы создавались именно с целью нанесения массированных ударов с воздуха). Как оказалось, количество самолетов было недостаточным, и добиться решающего превосходства лишь с их помощью было невозможно. Тем не менее, бомбардировки Германии осуществлялись на протяжении всей войны. Черчилль так же верил в то, что Британия способна создать преобладающий воздушный флот, как и в то, что немцам никогда не превзойти военно-морской флот Британии.
Что касается Средиземноморья, то еще до войны англичане и французы имели здесь решающее превосходство. С их объединенными военно-морскими силами здесь никто не мог сравняться. Традиционно - уже несколько столетий - английский флот был сильнейшим здесь, что так блистательно доказал адмирал Нельсон при Трафальгаре. В годы первой мировой войны англичане держали Суэцкий канал - свою главную дорогу в Индию, открытым. Но во второй мировой войне ситуация изменилась. Италия вступила в войну против Англии, а союзная Франция потерпела поражение. Это заставило англичан закрыть Суэцкий канал до мая 1943 года. Крупные английские войска в Египте получили сугубо оборонительную задачу - закрыть немцам и итальянцам путь к ближневосточной нефти.
Черчилль верил, что Турция не удержится в нейтральной позиции. Следовало заставить ее выступить на стороне англичан, а затем совместно двинуться на Балканы, заручиться помощью греков и югославов и нанести Германии поражение с юга. Эта идея была всегда дорога для Черчилля. Отсюда и десант англичан в Греции и стремление найти общий язык с югославами.
Но главные надежды Черчилля были связаны с Америкой. Черчилль хотел привязать судьбу Америки к Англии. Рузвельт видел иные сны. Он вел себя с англичанами достаточно жестко: отклонил просьбу об эсминцах в мае - в решающие дни битвы за Францию, а в сентябре предоставил англичанам лишь несколько старых самолетов. Совершенно различным было толкование и сделки “эсминцы-базы”. Английская сторона видела в ней формирование общих позиций двух наций, американская сторона хладнокровно видела в ней способ укрепления своих позиций в Карибском бассейне.
И все же в Лондоне сообщение о переизбрании Рузвельта в 1940 году было встречено с большим удовлетворением. Английский премьер писал президенту: “Я молился за ваш успех… Мы вступаем в мрачный период того, что очевидно будет продолжительной и постоянно расширяющейся войной. То, что происходит, будет долго помниться до тех пор, пока по-английски говорят в этом мире”. Черчилль приветствовал Рузвельта, готового бросить вызов изоляционистам на внутренней арене и нацистам на внешней.
Между тем объективные обстоятельства складывались далеко не радужно. Британия вступила в войну имея 4,5 млрд. долл. золотом. Единственный способ увеличить эти запасы была ускоренная добыча этого металла в Южной Африке, а также усилия по увеличению экспорта товаров. Среди этих товаров первые места занимали, увы, не промышленные изделия. Речь шла уже в основном о виски и шерстяных изделиях, шедших на американский рынок. Но поскольку английские закупки оружия в США велись в больших масштабах, английский золотой запас начал истощаться. Примерно к ноябрю 1940 г. англичане израсходовали практически всю наличную твердую валюту. Они уже продали 335 млн. американских акций частных владельцев Британии. Стало ясно, что, не имея кредита, Англия не сможет производить массовые закупки в Соединенных Штатах.
Лишить англичан возможности закупать американское оружие было для американцев рискованно. Через два дня после переизбрания на третий президентский срок - 7 ноября 1940 г. президент поспешил заявить, что Англия получит не менее половины всего производимого в США военного оборудования, включая последние модели бомбардировщиков. Это обещание укрепило решимость англичан сражаться, но во весь рост стал вопрос о том, как оплачивать гигантские закупки. Англичане использовали всю иностранную валюту, имеющуюся в их распоряжении, однако все равно эта сумма была вдвое меньше той, на которую они уже заказали вооружения Соединенным Штатам. Для финансового спасения страны требовались экстренные меры. 8 декабря 1940 года Черчилль написал Рузвельту пространное письмо, посвященное состоянию британской экономики. В нем он описывал основные трудности и перспективы ведущейся войны: через несколько месяцев Британия не сможет платить за получаемое от Соединенных Штатов, она приближается к грани банкротства. Англичане уже заплатили 1 миллиард 330 миллионов фунтов стерлингов за американские товары и были способны заплатить еще 1 млрд. 400 миллионов на протяжении 1941 года. Но на этом резервы Англии иссякали. Рузвельт писал государственному секретарю Хэллу, что у англичан остался примерно 1 миллиард долларов наличными, дополнительные 8-9 миллиардов можно найти в Канаде, в Южной Америке, Африке и на Дальнем Востоке, но “откачка” этих средств означала бы критическое ослабление Британской империи. Хотел ли Вашингтон остаться один на один со странами “оси”?
Что-то необходимо было предпринять в этом направлении, в противном случае война может быть проиграна еще до начала решающих операций. Простым и убедительным способом объяснил практическое банкротство Англии посол Лотиан, когда 23 ноября 1940 г. обратился к группе американских журналистов: “Ну, ребята, Англия подошла к последней черте; ваши деньги - вот чего бы мы хотели”. 1 декабря 1940 г. министр финансов Моргентау доложил президенту, что у англичан нет необходимых средств для оплаты военных закупок, сделанных ими в октябре. Перед Рузвельтом были два пути: можно было позволить Англии ослабеть до крайних пределов, способствовать распаду британской империи, а потом взять английское наследство под свою опеке. Но это был опасный путь, в процесс могла вмешаться Германия и захватить контроль над распадающейся Британской империей быстрее, чем это сделают американцы. Поэтому президент избрал другой путь: изменение существующих легальных препятствий в американском законодательстве. Ими были закон Джексона и закон о нейтралитете, которые запрещали предоставлять кредиты и требовали оплаты наличными деньгами всех закупок со стороны воюющих держав.
Рузвельт (вспоминает Г.Гопкинс) получил вышеупомянутое письмо Черчилля находясь на отдыхе, курсируя на военном корабле по Карибскому морю.шь самые близкие сотрудники окружали его. Рузвельт читал и перечитывал письмо британского премьера, сидя в одиночестве на солнечной палубе, в течение двух дней. Его раскрепощенное воображение родило идею ленд-лиза, передачи вооружения с отсрочкой выплаты долгов до конца войны. Выдвигая эту инициативу, американцы показали, насколько они заинтересованы в том, чтобы Англия не покорилась странам “оси”. Черчилль заявил в палате общин, что ленд-лиз является “самым бескорыстным актом в истории”.
Фактически решение о принятии помощи по ленд-лизу было едва ли не важнейшим дипломатическим решением Черчилля. Возможно, это было одно из наиболее далеко идущих решений английской истории. Теперь в ведении войны и сохранении империи Лондон прямо зависел от американской помощи. По пессимистической оценке Джона Мейнарда Кейнса, “мы фактически отказались от ведения собственного хозяйства”. И если у Черчилля было представление о том, что Вашингтон после войны восстановит Британию во всем ее мировом величии, то оно базировалось на представлениях, в которых была значительная доля наивности.
Прежде чем начать реализацию ленд-лиза, американцы скрупулезно подсчитали какими резервами располагают англичане. Выступая перед комиссией по иностранным делам американского сената, министр финансов Моргентау, подчеркнул сговорчивость англичан и сказал, что “впервые в истории одно государство, одно правительство дает в распоряжении другого все сведения, характеризующие его финансовое положение”. 9 февраля 1941 года палата представителей, а 11 марта сенат одобрили законодательство по ленд-лизу. Конгресс выделил 7 миллиардов долларов для массированной помощи Англии. У президента США появилось средство воздействия на мировую ситуацию. Он мог теперь поддержать Британию, которая в те времена располагала мощными силами на Востоке и на Западе, в Европе, в Африке, Азии, на всех морях.
Во время обсуждения вопроса о ленд-лизе неожиданно скончался посол Лотиан и перед Черчиллем встала задача найти ему преемника. Черчилль обратился прежде всего к Ллойд Джорджу. Как писал Черчилль, его “несравненный дар и опыт могли дать многое для успеха этой важной дипломатической миссии”. Но физическое состояние 80-летнего Ллойд Джорджа менялось к худшему. Послом был назначен бывший министр иностранных дел лорд Галифакс. Конечно, должность посла не было повышением в обычном, карьерном смысле этого слова, но Галифакс продемонстрировал понимание долга. Чтобы повысить значимость его миссии, Черчилль объявил, что Галифакс останется членом военного кабинета. Он стал связующим звеном между Черчиллем и президентом Рузвельтом. Место министра иностранных дел занял молодой Антони Иден, которому предстояло еще многие годы сотрудничать с Черчиллем.
Вся эта дипломатическая и административная деятельность происходила под аккомпанемент германских бомбардировок. Крупнейший налет имел место 29 декабря 1940 года - “классический вид погорельцев. Восемь церквей, построенных Реном, уничтожены огнем. Зал Гильдий сметен с лица земли, и только Сент-Пол стоит как символ героической отрешенности. Пустота руин в самом центре британского мира взирает на нас”, - писал премьер.
Важным событием начавшегося 1941 г. была встреча Черчилля с ближайшим другом президента Рузвельта Гарри Гопкинсом, необычайным человеком, которому периодически приходилось играть едва ли не решающую роль в дипломатии периода войны. Во время первой же встречи Черчилль понял, что у Рузвельта серьезные намерения и что на этом фронте дипломатии возможно продвижение вперед. Гопкинс сказал примечательные слова: “Президент убежден, что мы в этой войне находимся по одну сторону. Не сомневайтесь в этом. Он послал меня сказать вам, что, какова бы ни была цена, он предпримет все необходимое, чтобы поддержать вас”. Американское руководство сделало свой выбор. В январе 1941 года Рузвельт распорядился начать в Вашингтоне секретные американо-английские переговоры для координации политики двух стран. В апреле Рузвельт сообщил Черчиллю, что военно-морские силы США могли бы помочь Англии в Северной Атлантике.
И все же военная ситуация начала 1941 года отнюдь не обнадеживала британского премьера. К весне 1941 года англичане фактически начали проигрывать битву на морских путях в Англию. В апреле адмирал Старк писал, что ситуация в Атлантике “много хуже, чем ее представляет себе средний гражданин”. Направляющаяся в Англию помощь по ленд-лизу столкнулась с германскими подлодками. В мае немецкие подводные лодки потопили судов втрое больше, чем их создавалось на английских и американских верфях вместе взятых. Чем окончилось бы это “отторжение” друг от друга берегов Атлантики, если бы Германия не повернула на восток?
У англичан дела шли плачевно и в Африке, и в Юго-Восточной Европе. На протяжении апреля 1941 года итало-германские войска отбросили их к ливийско-египетской границе. В этом же месяце немцы в течение шести дней захватили Югославию, а затем оккупировали Грецию, выбив отсюда англичан. Балканы оказались полностью под контролем “оси”.
Теряя позиции в Восточном Средиземноморье, Черчилль хотел укрепить свои базы в западной его части, а также на островах, лежащих близ Гибралтара. С этой целью он предложил Рузвельту принять участие в оккупации Азорских островов и островов Зеленого Мыса. Он просил Рузвельта прислать сюда хотя бы несколько американских военных кораблей, что сделало бы операцию хотя бы по видимости совместной. В письмах в Белый дом Черчилль убеждал своего американского корреспондента не ослаблять дипломатического давления на Испанию и Португалию - лишь это могло гарантировать доступ англичанам в Средиземное море. Ослабление влияния Англии и США в этих двух странах почти автоматически означало бы потерю Гибралтара, что влекло за собой и конечное поражение в Египте.
Ситуация в отношениях двух главных западных политиков складывалась своеобразная. Черчилль, понимая, что Рузвельт принял принципиальное для себя решение об оказании помощи англичанам, увеличивает свои запросы. Выводя войска из Греции, отступая к границам Египта, англичане теперь пытались заручиться помощью Америки для воздействия на петэновскую Францию и предотвращения занятия немцами Сирии, Марокко, Алжира и Туниса. Поскольку англичане порвали отношения с Виши, дипломатическое воздействие на Петэна могло осуществляться только лишь через Вашингтон. Потеря французских колоний в Северной Африке означала бы полное господство стран “оси” в Средиземноморье, этот район оказался бы потерянным и ситуация в геополитическом плане резко сместилась бы в пользу стран “оси”.
Рузвельт сделал сходную оценку положения. Он стремился посредством регуляции потока продовольствия в неоккупированную Францию, а также регуляции поставок горючего и военных материалов в Северную Африку, удержать Виши от полного вхождения в орбиту Берлина. В то же время Рузвельт не считал возможным в текущее время принять прямое участие в захвате Азорских островов и в прочих действиях, которые свидетельствовали бы о необратимом переходе Америки в антигерманский лагерь. Наблюдая за колебаниями президента, Черчилль все свое красноречие направляет на убеждение Рузвельта в опасности абстентизма: результат кампании на Ближнем Востоке будет иметь решающее воздействие на Турцию, на страны Ближнего Востока, на Испанию. Поражение здесь может вовлечь их в войну против Англии, а затем и в антиамериканскую дипломатическую игру. Пожалуй, впервые мы видим, как Рузвельт, обычно стремящийся уйти от точного обозначения своих целей, сохранить свободу рук, соглашается говорить о геополитике. “Результат этой борьбы будет определен в Атлантическом океане, и если Гитлер не сможет достичь победы именно в этом регионе, он не сможет победить в мире в целом”. Северная часть Атлантического океана - вот где решится мировая борьба; чтобы укрепить американские позиции здесь, он принимает решение расширить зону патрулирования американских судов и расширить связи с Петэном с целью контроля над Виши.