— Пли! — не жалея голосовых связок, заорал помощник капитана.

Внутри корабля ухнуло. Видно, так балуются черти в преисподней. Прогремел оглушительный залп. Бронзовые жерла изрыгнули из себя пороховую гарь вместе с тяжелыми ядрами, заставив содрогнуться палубу.

Адмирал увидел, как ядра кучно упали на корму почтового судна, сшибли мачту и сокрушили собравшихся людей. Два ядра разбили борт ниже ватерлинии, и судно стало медленно оседать в воду. Погибель была неминуемой. У экипажа не оставалось даже времени, чтобы спустить ялики. Через каких-то десять минут корабль захлестнет поднимающаяся волна.

Адмирал осмотрел горизонт — свидетелями случившейся трагедии останутся только крикливые бакланы. Но можно быть уверенным, что они вряд ли кому-то обмолвятся о происходящем.

— Мы уходим! — наконец объявил адмирал, собрав трубу.

— Куда? — невольно вырвалось у первого помощника.

— В Амстердам. — Едва сдерживая облегчение, де Витт добавил: — Надеюсь, что теперь на море я буду смотреть только с берега.

Вспомнив о честолюбивом де Конти, адмирал невольно улыбнулся. Карманы неожиданно потяжелели, как если бы в них уже насыпали причитающееся золото.

Поправив камзол, барон Христофор Валлин посмотрелся в зеркало. Невольно задержал взгляд на шраме, рассекавшем правый уголок рта, и досадливо поморщился. Шрам барон получил во время драки с голландским матросом, однако такое обстоятельство совершенно не мешало Валлину выдавать это за боевую рану.

Вчера вечером он должен был встретиться с послом Кинэном, который подготовил ему дальнейшие инструкции для его пребывания в России. Но в самый последний момент барон прислал записку, что прибыть не сможет. Валлин не мог бы ответить даже себе, почему он поступил именно таким образом, скорее всего сработала пресловутая интуиция, но он вдруг отчетливо осознал, что им всерьез интересуется Преображенский приказ. А если так, то следовало немедленно покидать Россию, пока не стало слишком поздно — такой человек, как князь Ромодановский, шутить не будет.

Неподалеку от Немецкой слободы Христофор Валлин занимал комнату под вымышленной фамилией, куда наведывался по случаю. Комната была небольшая, но в случае необходимости в ней можно спокойно отсидеться.

Вряд ли кто станет здесь его искать.

Вчера вечером барон собрал вещи, купил в слободе накладную бороду и новый парик. Осталось только переодеться в какую-нибудь неприметную одежду и уходить через черный ход.

Выйдя из дома, Христофор Валлин заторопился по улице. Остановившись, обернулся и увидел, как за ним следует худощавый мужчина, одетый по-европейскому, в длинном плаще и широкополой шляпе. В его облике не было ничего враждебного. Следовало сделать вид, что ничего не происходит. Барон прошел полквартала, но мужчина не отставал. Столь назойливая слежка начинала всерьез досаждать. Теперь он уже не сомневался в том, что это соглядатай князя Ромодановского. Вот только за широкими полями шляпы невозможно рассмотреть лица.

Размышляя, барон незаметно подошел к своему «второму дому» и, не оглядываясь, вошел внутрь. Он прислушался. Похоже, что соглядатай остался на улице. Так даже лучше. Нужно побыстрее переодеться, а потом через крышу выбраться дворами на соседнюю улицу.

Достав из саквояжа бороду, барон Валлин умело приладил ее на подбородок, подумав, наклеил еще и брови. Повертелся перед зеркалом, критически созерцая себя со всех сторон и, убедившись, что грим изменил его лицо до неузнаваемости, остался доволен. Прихватив сумку с одеждой, он направился к двери.

Но тут в дверь неожиданно постучали.

— Кто там?

— Вы задолжали мне за неделю, господин Нильсон. Извольте оплатить!

— Это какая-то ошибка, — запротестовал барон, — я вам заплатил авансом.