Утратив остатки душевного равновесия из-за этой ошибки, я попятилась и зашарила рукой в сумочке. Где телефон? Мне нужен Калеб; нужно услышать его родной голос, пусть успокоит меня… Я нащупала мобильный и тут же налетела на кого-то спиной. Повернулась, сыпля извинениями, однако слова замерли на губах, когда я узнала Поппи Парнелл.

Она оглядела меня с ног до головы и изогнула губы в лукавой улыбке.

— Джози Бурман?

— Нет. — Я попыталась обойти непрошеную гостью.

Она сделала неуловимое движение, загородив мне путь, и покачала головой; глаза сверкнули, словно мы вели некую азартную игру.

— Я уверена, что это вы. — Дамочка расцвела профессиональной улыбкой и протянула руку. — Меня зовут Поппи Парнелл. Я журналист-расследователь, веду…

— Я знаю, кто вы.

На ее лице мелькнуло самодовольное выражение, она тут же сменила его на сочувственное.

— Я подозревала, что знаете. Во-первых, разрешите выразить вам свои соболезнования. Очень сочувствую вашей утрате.

Я горько рассмеялась.

— Ни капельки вы не сочувствуете. Вашим рейтингам это только на пользу.

— Вы, наверное, удивитесь, Джози, но я не сторонник теории, будто любая слава хороша. Смерть вашей матери меня не радует.

— Я не желаю это обсуждать. — Я указала в сторону зала прощаний. — Тем более, когда…

Поппи Парнелл закивала.

— Сейчас не время и не место для деловых бесед. Я связалась бы с вами по-другому, но вас тяжело найти. Мы можем встретиться завтра и поговорить?

— Мне нечего вам сказать. — Я повернулась к ней спиной.

Тонкая рука ухватила меня за бицепс.

— Пожалуйста.

— Пустите! — жестко бросила я.

— Джози, — с упреком проговорила журналистка, словно мы друзья, и я вдруг чем-то ее обидела.