– И навлечем опасность на себя! – не спросила – возмутилась Келси.

– Если и так – то что ж, пускай.

Келси рассердилась. Да кто он такой, этот воин, желающий использовать ее как приманку, чтобы защитить свой Дом! Она не обязана хранить верность Долине и должна заботиться прежде всего о своей безопасности! Она вынуждена странствовать по этому проклятому краю не потому, что таков был ее выбор, а лишь потому, похоже, что оказалась в неудачном месте в неудачный момент. А сама она желает лишь одного – вернуться в Лормт. Лормт? Келси была уверена, что никогда прежде не слыхала о таком месте. И все же она могла бы прикрыть на миг глаза и увидеть сумрачные залы, по которым медленно, словно ошеломленные окружающим, движутся фигуры-призраки.

Очередной сон или его обрывок? Где находится этот Лормт и почему ей так хочется снова очутиться там? Снова? Она никогда там не бывала!

Она – нет, а вот кое-кто другой бывал. Губы ее шевельнулись, складываясь в имя Ройлейн, но девушка так и не произнесла его вслух. Неужто вместе с самоцветом она унаследовала хрупкий отпечаток его подлинной владелицы? Келси отчаянно не хватало человека, которому она могла бы доверять достаточно, чтобы задавать откровенные вопросы. Возможно, таким человеком могла бы стать Дагона из Долины, но сейчас они находились слишком далеко от Долины с ее Владычицей.

– Куда ты идешь? – Ей пришлось прибавить шаг, чтобы угнаться за Йонаном. Он ответил так же отрывисто:

– Скорее, куда идешь ты, госпожа.

Келси коснулась камня. Он был теплым. Девушка сняла цепочку с шеи и подцепила ее средним пальцем. Самоцвет закачался на цепочке. В сознании Келси промелькнуло какое-то воспоминание, но такое мимолетное, что она не сумела уцепиться за него. Так, значит, когда-то она стояла… Нет, не она – та, другая.

Камень принялся раскачиваться – не по ее воле, сам собою, – не по кругу, как прежде, а вперед-назад, к ней – от нее. Он указывал на восток. Ступая твердо, словно ей был отдан приказ, которому она не могла не подчиниться, Келси развернулась и зашагала на восток, осознавая, что она воистину связана, что путем их на самом деле управляет этот камень.

Когда на небе развернулись полотнища зари, путники вышли на заброшенную дорогу среди древних полей. Через рухнувшие стены свешивались колючие ветки, усеянные гроздьями ягод, и Келси, следуя примеру Йонана, сгребла их, сколько сумела захватить, и сунула пригоршню ягод в рот. Ягоды оказались терпко-сладкими, освежающими, но для настоящего завтрака их было слишком мало.

Заброшенная дорога шла по открытой местности, но постепенно среди полей стали появляться деревья. Они встречались все чаще и чаще, и наконец путники снова очутились в лесу. Какой-то зверек с тускло-рыжей шубкой выскочил из укрытия и снова исчез, прежде чем Йонан успел достать свою метательную веревку, если бы пожелал поохотиться. А еще там были птицы. Они не летали, а сидели на ветках и смотрели на идущих мимо людей, щебетали и перекликались, и им отвечали другие, дальше по дороге, словно возвещали о прибытии путников какому-то своему пернатому повелителю этих владений.

Дорога все еще была видна, но теперь она превратилась в узкую тропу, окруженную кустарником и поросшую неподатливой травой. Однажды Йонан вскинул руку, не давая девушке прикоснуться к кусту с необычными зубчатыми листьями и тускло-зелеными цветами, источающими густой, приторный аромат.

– Фаркилл, – пояснил он. – Его запах навевает сон, а от прикосновения к нему на коже остаются язвы. Их трудно залечить даже с помощью ильбейна. И это, – он указал на мрачный серый скелет дерева, стоявший чуть в стороне от их пути, – тоже опасно. Быстро!

Его рука рухнула ей на плечи так внезапно и тяжело, что Келси сперва упала на землю, а потом уже услышала, как что-то свистнуло.

– Теперь ползком, – приказал ее спутник. – Если не хочешь заполучить вот это. – Он указал на серое древко, вонзившееся в куст на уровне ее плеч и все еще дрожавшее.

Штуковина эта походила на шип – но шип размером с ее предплечье, и девушка прикинула, что оно могло бы просто проткнуть ее насквозь, если бы попало. Шип каким-то образом метнуло мертвое на вид дерево.

Им действительно пришлось двигаться ползком, и Келси то и дело кривилась: от прелых листьев, устилавших их путь, тянуло неприятным кислым запахом. Еще дважды им попадались такие стреляющие деревья, и вот наконец они снова выбрались на открытое пространство, на прогалину наподобие той, где Йонан использовал свой меч-ключ. Йонан решил сделать привал в центре этой прогалины. Они поели мяса и попили из тыкв, но понемногу, потому что за весь день им ни разу не встретился источник воды.

Келси стало клонить ко сну; ей хотелось просто растянуться на земле и спать, пока не отдохнет. Но Йонан явно не собирался здесь задерживаться, а ее гордость и упрямое желание ни в чем ему не уступать не позволили Келси предложить отдохнуть подольше.

Хотя Келси время от времени сверялась с самоцветом и была уверена, что они движутся именно туда, куда тот их ведет, ей все сильнее и сильнее хотелось швырнуть его наземь – пускай себе валяется в высокой траве! – и вернуться… куда?

При свете дня Бен-Блэр казался ей очень далеким, а вся ее жизнь до того момента, как она шагнула в круг, который Саймон Трегарт назвал Воротами, куда больше походила на сон, чем только что посетивший ее ночной кошмар. Келси принялась думать о Йонане. Его определенно никто не принуждал отправляться в этот путь. Но именно его знания спасали их раз за разом. Он родился не в Долине – это она знала. Он даже внешне отличался от большинства живущих здесь людей. Волосы у него светлее, а с загоревшего, обветренного лица смотрят поразительно голубые глаза. Кто же он такой? Ее разум впервые достаточно отвлекся от их нынешнего сложного положения, чтобы задаться каким-то вопросом. Он явно пользовался уважением Дагоны, раз она отправила его вслед за ними, охранять их – или вести. Она видела еще одного Трегарта, Килана, но между Йонаном и этим семейством, объединившим разные народы, не было ничего общего. Обычно его можно было найти в обществе того здоровяка с боевым топором, Урука. А еще был тот странный разговор, заставивший ее предположить, что Йонан верит в реинкарнацию и в то, что некогда он был Толаром, человеком, который много веков назад вел в этих землях какую-то отчаянную игру.