– Йонан!

Никто не ответил на ее крик. В какой бы ловушке ни оказалась Келси, она была здесь одна.

Потом она ощутила то, что лежало у нее на груди, – то, на что она слишком привыкла полагаться. Ее пальцы сомкнулись на самоцвете, холодном, как любая поднятая с земли галька. Жизнь и тепло, которое девушка ощущала в нем с первого мгновения, исчезли. Камень был мертв.

Мертв? Так, может, это смерть и она перешла из жизни в вечную Тьму?

Лишь теперь, когда она от страха едва не утратила самообладания, Келси ощутила даже не звук, а скорее вибрацию, которая становилась все сильнее и проникала в ее тело. Это была размеренная серия ударов, но в ней не было дополнительного ритма, как в барабанном бое фасов. Скорее, это походило на биение сердца – такого мощного, что стук эхом разносился за пределы тела, в котором оно было заключено.

Черный проход в животе монстра – неужели она вошла в изваяние, обладающее собственной жизнью? Разум Келси отторгал эту мысль. Такого не могло быть даже в этом краю странностей и галлюцинаций!

Келси села в темноте и ощупала себя с ног до головы. Последние остатки обмоток из ильбейна свалились с ног, но на поясе так и висел длинный нож в ножнах, непременная деталь наряда любого обитателя Долины. Девушка осторожно вытянула его из ножен, опасаясь уронить в этом непроглядном мраке и лишиться оружия, ставшего единственным, – ведь сила камня, похоже, ее покинула.

Келси не пыталась встать. Взяв нож на изготовку, она провела рукой перед собой. В глубине души она боялась, что действительно ослепла и что за ней могут наблюдать те, кто подстроил ее пленение. Но она не могла и дальше сидеть тут, съежившись, и ждать неведомого нападения.

Послышался негромкий скрежет. Это ее нож проехался по камню, и каким-то образом это нарушило ритм ударов, становившихся все сильнее. Внезапно ее рука наткнулась на какое-то препятствие, и Келси быстро обшарила каменную преграду, в высоту и ширину, насколько хватало рук.

Потом она встала, продолжая водить пальцами по стене. Если пол был холодным и испятнанным слизью, стена становилась чем выше, тем теплее; даже поднявшись на цыпочки и вытянув руки, Келси не смогла достать до ее верха.

Вибрация, доходившая до нее через пол, сделалась более явной, и девушке подумалось, что ее сердце отвечает этому ритму, подстраивается под него.

Она начала осторожно двигаться вправо, ощупывая пол носком ноги при каждом шаге, прежде чем перенести на нее вес, и не отрывая рук от стены, чтобы не терять ориентир. Постоянное давление темноты делало Келси вдвойне неуверенной в себе, и она раз за разом перепроверяла, что же там впереди.

Потом ее рука соскользнула с камня в какой-то проем. Дверь? Девушка медленно повернулась, стараясь двигаться как можно осторожнее. Пол казался достаточно надежным. Келси потыкала ножом вправо и одновременно услышала и почувствовала, как нож уткнулся в другое препятствие. Значит, все-таки дверь. Но вокруг по-прежнему не было никакого света, который мог бы ей помочь – значит, придется продвигаться вперед все с теми же предосторожностями. Возможно, лучше сперва полностью изучить помещение, в котором она находится, прежде чем идти в проем, – вдруг он приведет в ловушку еще хуже этой?

Келси осторожно пробралась через проем и снова нащупала стену. Теперь она начала считать, а в процессе обнаружила острый угол и свернула, чтобы обогнуть новую стену. Через три шага она наткнулась на очередной проем, и через него тянуло сквозняком. Но это не был тот чистый, прочищающий легкие ветерок, какой можно найти под открытым небом, – воздух был сырым и попахивал вонью разложения. Сюда определенно не стоило идти.

Вскоре Келси выяснила, что она очнулась в помещении с проемами в трех из четырех стен; третий был очень похож на первый. И ей надо было выбрать между этими двумя.

Девушка вернулась к первому проему и рискнула пробраться туда; насколько ей подсказывало осязание, там начинался коридор. Но она старалась поменьше двигаться на ощупь: здесь было куда больше той слизи, что попалась ей на полу, и пятна часто перетекали одно в другое. Келси изо всех сил пыталась нарисовать мысленную картину того места, где она очутилась, но без помощи зрения воображение отказывало, и Келси нехотя осознала, что не может сделать ничего, кроме того, что уже делает, – то есть бродить вслепую в этом темном лабиринте.

В воздухе снова повеяло запахом разложения, как в сквозняке, которым тянуло из второго прохода, и рука девушки провалилась – Келси не успела ее отдернуть – во что-то, прилипшее к стене, и из этой массы брызнула жидкость и обожгла ее. Келси поспешно вытерла руку об одежду, но зловоние теперь сопровождало ее.

Вибрация делалась сильнее, и… Келси моргнула – раз, другой. Нет, ошибки не было. Где-то впереди определенно находился источник света – мрак едва заметно поредел. Девушка прибавила шагу и вздохнула с облегчением, когда слепота непроглядной темноты сменилась полумраком. Теперь она видела стены и могла не бояться, что снова напорется на пятна чего-то тускло-черного, – казалось, оно росло на стенах, как мох на той статуе в лесу.

Йонан! В глубине ее сознания все это время хранилось воспоминание о воине Долины, каким она видела его в последний раз – задыхающимся и обессилевшим из-за тумана. По крайней мере, камеру, в которой она очнулась, Келси обследовала, и там его не было. Где же он?

К серому свету теперь примешивался красноватый отблеск, и Келси испугалась нового столкновения с погубившим их дымом; но все же она не могла повернуться спиной к свету и снова отправиться в непроглядную темноту. Краснота становилась все ярче. Руки девушки выглядели теперь так, словно вся кровь из ее жил вышла на поверхность. А еще стало теплее, намного теплее. И хотя зловоние усиливалось, в нем не ощущалось того удушающего газа, который выдохнул монстр.