Через десять шагов она добралась до очередного проема. Опустившись на колени, Келси заглянула в пространство, заполненное красным светом. Она осторожно выбралась то ли на балкон, то ли на мостки над просторным помещением – бо́льшая его часть располагалась внизу – и застыла, прижавшись грудью к камням и стараясь сделаться невидимой, ибо она была не одна.

Их было не менее полудюжины – Келси не могла сказать точнее, потому что они приходили и уходили, и лишь трое неизменно стояли на посту – на таком же балконе, как и у нее, но на противоположной стороне этого глубокого проема.

Но сильнее всего ее поразило увиденное внизу. Потому что, кроме человекоподобных фигур, там находилась не то ванна, не то чан размером с изрядный бассейн. Он был заполнен, но не до краев, чем-то вроде густой красной слизи, и та непрестанно пузырилась, словно кипела на какой-то гигантской плите. Лопаясь, пузырьки исторгали красноватую дымку, и та парила, словно облако, потом истаивала и превращалась в мелкую морось, и уже она падала обратно в резервуар.

Наблюдатели менялись, одни уходили, другие приходили. Келси вдохнула поглубже и изо всех сил постаралась сделаться как можно меньше и незаметнее. Тот Черный всадник, что натравил на нее собаку там, у камней… Здесь везде и повсюду были его подобия! Сарнские Всадники! Какими бы устрашающими они ни были, даже в записях Долины мало что говорилось о них и их деяниях – кроме того, что они всецело преданы Тьме и отчаянию. Они носили облегающие черные одеяния, а поверх них – короткие черные плащи с плотно сидящими капюшонами, закрывающими лицо, с щелями для глаз. Руки в перчатках то и дело совершали резкие, отрывистые движения, словно это был их способ разговаривать.

Рука Келси потянулась к Колдовскому камню. Но самоцвет оставался все таким же холодным и мертвым, как и был с того момента, как девушка очнулась. Сила, на которую она привыкла полагаться, покинула ее.

Дважды один из этих носящих маску Сарнских Всадников смотрел вверх, туда, где распласталась Келси. Это заставило девушку еще сильнее прижаться к полу, но она все еще не хотела уходить отсюда обратно в лабиринт темных коридоров. Внизу началось какое-то шевеление. Келси увидела, как из бокового прохода вышло еще четверо Всадников; они гнали перед собою пленников. Девушка никогда прежде не видела фасов при достаточном освещении, но ошибиться было невозможно – это были именно они. Фасы были связаны одной веревкой за шеи, и за эту веревку их выволокли на тусклый красный свет, на уступ над бассейном. Фасы сжимались и приседали, и их приходилось тащить. Даже сквозь непрестанное шипение лопающихся пузырей Келси уверена была, что слышит тонкие, жалобные, полные ужаса крики.

Но ведь фасы принадлежали Тьме – почему же Всадники взяли в плен существ, служащих той же стороне? Или создания Зла действуют заодно лишь по приказу?

То, что произошло дальше, потрясло девушку до глубины души. Фаса, стоявшего первым, вынули из петли, и двое Всадников толкнули косматую фигурку вперед длинным шестом. Секунду-другую фас отчаянно пытался сохранить равновесие на краю уступа, а потом рухнул. На этот раз скрежещущий крик был слышен отчетливо. Фас исчез в пламени. Остальные жертвы пытались разорвать веревку у себя на шее, та дергалась, но Сарнские Всадники держали крепко. Их злосчастного соплеменника поглотил огонь, он даже ни разу не показался на поверхности.

Келси сглотнула – раз, другой. Горло снова начало саднить. Если Сарнские Всадники так обращаются с союзниками, какую смерть они уготовят врагу? Девушка начала осторожно, дюйм за дюймом отползать назад по мосткам; ей не хотелось, чтобы на нее охотились в темноте. Рядом с проемом, через который она вошла сюда, был еще один. Немного поколебавшись, Келси решила, что возвращение в ту камеру, куда ее поместили, ничего ей не даст, и начала пробираться в направлении второго отверстия, поглядывая на Всадников и проверяя, не заметили ли они ее. Впрочем, те, казалось, были всецело сосредоточены на том, чтобы прикончить пленников одного за другим.

Девушка добралась до второго проема и уползла в него. Вскоре обнаружилось, что этот коридор резко сворачивает вправо и, похоже, идет параллельно залу с бассейном. Здесь было темно. Келси отползла подальше от проема и только тогда встала на ноги. Когда ее глаза привыкли к темноте, оказалось, что стены усеяны какими-то наростами, и от них исходит тусклое желтоватое свечение. В этих стенах проемов не было. Вскоре Келси добралась до лестницы, ведущей вниз. Поколебавшись, девушка еще раз прикоснулась к самоцвету. Но тот оставался все таким же безжизненным. Ей предстояло выбирать самой и полагаться лишь на собственные силы. Где же Йонан? При мысли, что его, быть может, уже скормили бассейну и обитающей в ней огненной сущности, Келси замутило. Теперь, отойдя подальше от того зала, она снова ощутила размеренную, пульсирующую вибрацию.

Как бы то ни было, нужно было или идти вниз, или возвращаться, но Келси знала, что там ей надеяться не на что. Поэтому она принялась осторожно, по шажочку, спускаться, придерживаясь за стену, потому что неизвестные наросты местами покрывали ступени едва ли не целиком.

Она снова принялась считать, пытаясь вспомнить, где именно расположен бассейн, и сообразить, ушла она уже ниже его, или нет. Она успела сосчитать до двадцати, когда в сознании возникла мысль, на миг заставившая ее позабыть о зале с Всадниками.

«Направо… все время направо…» Мысль настигла ее, когда она спускалась по лестнице; девушка споткнулась и на миг схватилась обеими руками за стену, боясь оступиться и покатиться вниз по этой бесконечной лестнице.

Йонан? Уж не от него ли пришел этот совет? Почему-то Келси не могла этого определить. Говоривший с ней мысленный голос словно прятался за каким-то искажающим шумом. Не заманивают ли ее в ловушку? Такая мысль напрашивалась сама собой. Но если совет реален, если это какой-то другой пленник ищет помощи, может ли она проигнорировать его? Всегда есть надежда, что другой знает об этом месте больше, чем она сама, и если она отвернется, то может лишить смысла саму ту цель, что отправила ее бродить во тьме.

– Направо!..

Слово затихло и исчезло. Келси сделала еще шаг, затем другой – медленно, осторожно, потому что здесь ступени были все в желтых наростах. Это оказалось нечто желеподобное, и от него исходил зловонный запах разложения. Потом она добралась до коридора уровнем ниже, и, конечно же, он тут же разделился на две части, идущие направо и налево.

Впервые с того момента, как она пришла в себя, Келси ощутила, что самоцвет немного потеплел, и тут же ухватилась за него. Да, в самой его сердцевине ощущалась искра света – слишком маленькая, чтобы помочь ей. Но сам тот факт, что камень ожил, подбодрил девушку. Она зажала самоцвет в руке и повернула направо, следуя указаниям умолкнувшего голоса. Келси попыталась было произвести мысленный поиск, но тут же остановилась. Среди ужасов этого места вполне мог найтись и способ засекать любое мысленное общение, а она не могла воспользоваться самоцветом, чтобы усилить свой зов.

Путь снова разделился, и снова девушка выбрала правое ответвление. К жутковатому свечению склизких наростов теперь добавился свет, идущий откуда-то спереди, но не зловеще красный, как в зале с бассейном, – скорее, казалось, что свет склизких наростов усилился стократно. Внезапно Келси наткнулась на отверстие в стене, но пробраться через него можно было лишь на четвереньках. Вместо коридора Келси очутилась в каком-то странном помещении. Ее мутило от здешних запахов.

Здесь тоже что-то росло – возможно, тоже грибы, но ростом с небольшие деревья. Между ними были рассыпаны группки не то растений, не то грибов поменьше, разных расцветок; их уродливые тела словно подражали цветам верхнего, чистого мира.

Еще здесь была вода – или какая-то другая жидкость. По огромному залу вился ручей. Его словно бы вспученные воды были красны, и над ними поднималась туманная дымка.