– Это поможет рассеять дым, – пояснил он ей, продолжая трудиться.

Келси поняла, что он сознательно делится с ней знаниями, приобретенными за время жизни в этих краях, где опасностей – что травинок в поле. Йонан нанизал куски птиц на ошкуренные ветки и пристроил прямо над огнем, а часть разместил подальше, так, чтобы до них доходил дым, отчасти уловленный камнями очага.

Он оказался прав: дым поднимался отдельными струйками, и ветер разносил их в разные стороны. Набрав дров про запас, Келси повнимательнее изучила растущие на поле колосья. Она потерла их в ладонях, сдула шелуху и получила в награду пригоршню несомненного зерна. Девушка попробовала и обнаружила, что зерна легко жуются и сладковаты на вкус. Тогда она принялась рвать колосья, не забывая внимательно поглядывать по сторонам. Из-под ног у нее то и дело выпархивали птицы, которым она помешала искать еду, и неуклюже улетали – возможно, недалеко, лишь на соседнее поле. До нее донесся притягательный запах жареного мяса, но сильнее всего ей сейчас хотелось глотнуть воды, чтобы смыть сухость съеденных зерен.

Келси вернулась к их импровизированному очагу и обнаружила, что Йонан делит внимание между жарящимся мясом и каким-то непонятным предметом, который он пытался распилить ножом. Предмет был желтым и походил на тыкву-горлянку из ее мира, только вот она никогда не видела таких больших горлянок. Срезав верхушку, Йонан принялся вычищать ножом внутренности, время от времени выбрасывая смахивающую на древесину мякоть с черными семенами.

Рядом с его коленом лежали еще два странных овоща – если, конечно, это и вправду были овощи. Келси сняла с головы шарф, который повязала, покидая Долину, и принялась перетирать в нем собранное зерно. Йонан присмотрелся, что она делает, и кивнул.

– Если растереть зерно в муку, – заметил он, – и добавить немного жира, – он указал на птиц, – получится что-то вроде дорожных лепешек.

– А что насчет воды?

Йонан хлопнул по тыкве, над которой трудился.

– В том проеме, у которого мы спустились, есть родник. Ты разве не заметила речной тростник?

Келси пришлось признаться, что и вправду не заметила, потому что думала об одном – как бы не свалиться со стены. Однако Йонан не стал дожидаться ее ответа: он отложил горлянки, проверил, как там мясо, и повернул вертела с насаженными кусками с ловкостью человека, набившего руку на такой готовке.

Те куски, которые Йонан счел уже готовыми, он сложил на большие листья, сорванные с того же растения, что и горлянки. Потом он взял первую тыкву, встал и оценивающе взглянул на Келси.

– Можешь меня подсадить? Наша вода за той стеной.

Келси не возражала. Пересохший рот и горло помогли ей покрепче упереться в стену, пока Йонан взбирался ей на плечи.

Солнце уже почти коснулось черной неровной линии горизонта. Келси стояла, прижавшись к шероховатому камню, и думала, где же им найти безопасное укрытие на ночь. В памяти ее слишком живы были воспоминания о воющих псах и черном всаднике. Пускай они благодаря знаниям иного народа попали в эти развалины, но это еще не значило, что за ними не гонятся. Келси была уверена, что существо, которого Йонан называл прежним его человеческим именем, Рейн, не из тех, кто легко смиряется с поражением.

Девушка принялась теребить цепочку. Сверху раздался шум, и она отскочила – со стены посыпались обломки, возвещая о возвращении Йонана. Он спустил ей тыкву с водой на той же веревке, которой ловил птиц. Тыква была так полна, что девушке потребовалось все ее самообладание, чтобы не припасть к ней губами и не напиться до отвала. Но Йонан быстро спустился к ней и сказал:

– Пей маленькими глоточками. – Келси протянула тыкву ему, но он лишь отмахнулся. – Сперва надо пить понемногу.

Она послушно набрала полный рот, несколько долгих восхитительных мгновений подержала воду во рту, а потом наконец проглотила. Еще Йонан принес с собой связку тростника, а когда они вернулись к костру и ожидающей их еде, он подобрал два плоских камня, удобно ложащихся в руку. Он принялся давить тростник этими камнями и быстро превратил стебли в волокна, а потом свил из них грубую веревку.

Наступила ночь. Они позволили костерку угаснуть почти до пепла, а чуть светящиеся угольки укрывались за камнями очага. Но даже при этом слабеньком свете Йонан продолжал трудиться. Получив довольно длинный кусок грубой и, на взгляд Келси, ненадежной веревки, он взял две палки и принялся методично сплетать между ними подобие сетки.

Келси сидела, скрестив ноги, по другую сторону их крохотного костерка. Наконец любопытство победило.

– Что ты делаешь?