– Ну-ну, – усмехнулся Стасик. – А ты правда думаешь, что такой шалаве от тебя, буржуя, ничего не надо?

– Люди склонны меняться, – неуверенно произнес я вслух то, чем наивно успокаивал себя. – Пока она не начала вести себя как сука, можно, я не буду считать ее сукой?

– А она не сука?

– Сука, – горестно признал я. – Ты даже не представляешь, насколько она сука. Королева сук. Тираннозавр в мире сук…

– Ну хватит, хватит, – поморщился Стасик. – Чё разнылся-то. Ты тоже не сахар, и уже не такой ссыкун, как в былые времена. Отобьешься как-нибудь… А что этот пацан? Не зацепила сердечко родная кровь?

– Странный, – подумав, ответил я. – Ужас какой странный. Он, можешь себе представить, вундеркинд. И уже подрабатывает на каких-то чекистов. На службу приглашал, посмотреть…

– Я что-то не наблюдаю в тебе радости от внезапно обретенного отцовства, – насмешливо хрюкнул Стасик. – Равно как и особого потрясения.

– Я тоже, – пожал плечами я. – Меня единственное беспокоит, что теперь же придется как-то участвовать в его воспитании, а? А я детей, знаешь ли, не сильно люблю… да и людей, в общем.

– Ерунда, ты не умеешь их готовить, – хохотнул Стас, а я нахмурился, поддавшись внезапному приступу дежавю. – Не ссы, бро. Если бы дети нуждались в каком-то специальном воспитании, человечество давно бы вымерло к чертовой матери – сам видишь, сколько родителей-идиотов, и ничего, все вырастают нормальными. В основном. Просто веди себя сам, как приличный человек. Ну там – не бей жену на людях, не спи бухим в прихожей, смывай за собой унитаз… А ребенок все это скопирует. Глядишь, и сам будет приличным.

– Тоже мне, эксперт в педагогике, Макаренко недоделанный… – проворчал я. – У самого-то детей нет?

– Точно не скажу, но и не исключаю…

Стасу, кажется, наскучила эта тема. Он согласно кивал в такт словам беседы, но, кажется, пропускал всё мимо ушей: плотоядно разглядывал молоденькую вокалистку, которая выпорхнула на сцену и, бойко общаясь с гитаристом, машинальными движениями поглаживала микрофон. Выглядело это вполне двусмысленно.

И тут барабанщик дал отсчет, и рубанула музыка. Говорить нормальным голосом стало невозможно, и, значит, время задушевных бесед закончилось. Принесли четвертую перемену. Мы молча чокнулись и опрокинули свои сосуды. Было хорошо.

– Генетика! – заорал вдруг Стасик, угрожающе вращая глазами. – Продажная девка империализма!

– Что?..

– Я говорю, она же сука?!

– Сука! – проорал я в ответ.

– Если сука, значит врет тебе. Ты на бога-то надейся, а сам не тупи!

– Что?!

– Это не твой ребенок! Стала бы она молчать пятнадцать лет?! Да она бы вцепилась бы в тебя и высосала все деньги. Тебе надо сделать генетику! Тест на отцовство!..