Сломанные игрушки

Но одним только шоу все не ограничивалось: заключенные «работали» живыми манекенами для охранников и офицеров СС, которые избивали их, оттачивая технику нанесения ударов и их комбинаций. Чемпиона Германии по боксу 1933 года — цыгана-синти Иоганна Тролльмана (нацисты лишили его титула) — вынудили служить объектом для тренировок эсэсовцев. Так же поступили и с Пересом.

Бокс для «черного ордена рейха» был спортом номер один. Его хвалил Гитлер, о нем нацисты писали книги и снимали фильмы, он вошел в учебные программы школ, готовящих будущую элиту рейха. Всех членов СС обязали еженедельно тренироваться, а также сдавать спортивные нормативы. Бокс считался самым мощным, воспитывающим храбрость и боевой дух спортом.

Казалось бы, использование заключенных в качестве спарринг-партнеров или как участников зрелищных поединков противоречило и постулатам расовой теории (арийцы отдельно от евреев, особенно в героическом спорте), и задачам организованного убийства заключенных. Но на самом деле бои были еще одним средством отобрать у узников жизненную энергию. Последние были не спортсменами, а бесправными телами, которые брались из массы заключенных и швырялись на ринг. Кроме того, легкие победы над бывшими европейскими чемпионами укрепляли веру эсэсовцев в расовое превосходство арийцев: на ринге всем казалось, что евреи, лишенные поддержки коррумпированной системы спортивного «шоу-бизнеса», слабы и беспомощны.

Естественно, о боксерах никто не заботился: когда одна «игрушка» ломалась, всегда можно было раздобыть другую, неважно какую. Так, в декабре 1943 года в лагере Лойбл-Пасс (филиал Маутхаузена) упитанного парня из кухонной бригады выставили на ринг против изможденного общими работами поляка — и тот скончался во время боя. Но ему, конечно же, быстро нашли замену.

Такие «правила игры» имели неоднозначные последствия для бывших профессиональных спортсменов. Эсэсовцы, которым зрелищные поединки были интереснее поучительных и «расово правильных» избиений измученных лагерников, выдавали боксерам улучшенный паек и направляли их на легкие работы. Как известно, все узники концлагерей были обязаны вкалывать на каменоломнях и оружейных заводах, валить лес и копать землю. Их ежедневного пайка (1700 калорий) было недостаточно для восстановления сил, что гарантировало медленную смерть от истощения. Однако меньшинство заключенных оставалось внутри лагеря, работая на кухнях, складах, в лазаретах и тому подобных местах, где было легче добыть еду, одежду и лекарства, а сил уходило меньше. Сюда и ставили боксеров: Виктор Перес работал на кухне, Тадеуш Петшиковский — в коровнике.

^{Кухня в Освенциме, где работал Перес}

^{Иоганн Тролльман}

И хотя от обычных ужасов лагерной жизни таких боксеров избавляли, вероятность погибнуть на ринге для них все равно была почти стопроцентной: относились к ним точно так же, как и к другим узникам — это был расходный материал. Несмотря на рефери, секундантов, раунды и перчатки, бои велись с полным равнодушием к весовой категории и физической форме узников. Частые поединки неизбежно подтачивали силы даже самых крепких спортсменов. Один из бывших чемпионов дошел до полного истощения и умер во время марша смерти 1945 года[70], когда узников перегоняли вглубь Германии. Иоганн Тролльман всегда вел неравные бои: худой и голодный против упитанных и физически развитых солдафонов. В конце концов подпольщики (подпольно действующие в концлагерях объединения коммунистов, поляков, евреев, французов и так далее) смогли инсценировать его смерть и тайком переправить в другую бригаду (что не спасло боксера-цыгана: его убил лагерный капо).

Глоток свободы: тайные бои среди узников

Однако бокс в концлагерях не ограничивался развлечениями для начальства. Ближе к концу войны, летом 1943 года, по воскресеньям заключенные сами организовывали матчи (бокс и футбол) — исключительно на добровольной основе. Бокс процветал в Маутхаузене и Бухенвальде, где поединки устраивали в лагерном кино или в лесах по соседству. В такое сложно поверить, зная, что узники работали от восхода до заката и умирали от истощения. Но все же нельзя забывать, что в каждом лагере существовал свой «актив» — бригадиры, старшие по бараку, надзиратели — целая привилегированная прослойка. Они и взяли на себя организацию боев и участие в них.

Была и другая причина неожиданного расцвета лагерного бокса в 1943–1944 годах. Когда Германия начала проигрывать союзникам в военно-промышленной сфере, в концлагерях стали видеть не только орудие медленного уничтожения неугодных, но и ценный производственный ресурс. Руководство СС решило снизить уровень смертности по крайней мере среди работоспособных мужчин и ради этого повысило паек, начало оказывать медицинскую помощь, позволило принимать посылки Красного Креста, разрешило некоторым заключенным посещать бордели и киносеансы. Правда, фактически эти меры помогли все тем же привилегированным группам — капо, немцам-уголовникам, — а славяне, евреи и цыгане продолжали умирать тысячами. Тем более что представители «элиты» сами частенько избивали «недочеловеков» до смерти.

Однако был луч света и в этом темном царстве. После улучшения условий содержания и укрепления власти заключенных над своей жизнью некоторые лагерники стали применять эту власть не для третирования своих собратьев по несчастью, а для защиты их от произвола администрации. Эта «элита сопротивления» перераспределяла пищу, подкармливала умирающих, не давала безнаказанно бить и убивать и делала все, чтобы максимум узников не потеряли человеческое достоинство и дотянули до неизбежного конца войны. Музыка и спорт оказались бесценным средством реабилитации. Так, подпольный французский комитет в Бухенвальде с 1944 года специально проводил боксерские поединки с участием французов для укрепления их воли к сопротивлению немцам. То же самое делали испанские республиканцы, заключенные в Маутхаузене.

Если изучить всю историю бокса в концлагерях, становится очевидно, что этот спорт играл скорее на стороне рабства, а не свободы. Его обожали нацистские бонзы, его вменяли в обязанность членам СС — и именно бесчеловечные хозяева лагерей устраивали для себя кровавые спектакли с участием боксеров. И далее бокс в лагерях был организован согласно иерархии этих мест смерти: лучшие матчи устраивали эсэсовцы, а им уже подражали лагерные капо. Для самих спортсменов бокс стал лотереей: да, был шанс продержаться дольше на усиленном пайке, но одновременно существовал и риск погибнуть — и особенно после побед, которые забирали все силы и могли разозлить лагерное начальство.

Часть III. Коллапс и руины