– Так вот, госпожа, повторю, на сей счет можете быть спокойны, – голос монарха был торжественен и в то же время как будто слегка насмешлив, но и насмешка эта скрывала, очевидно, что-то совсем иное: надменность? презрение? неловкость? – Даша принялась было гадать – но решение найти ей так и не довелось. – За некие вполне Вам известные, – отчеканил вдруг король, – и не нуждающиеся в представлении заслуги я жалую Вам права наследственного дворянства и графский титул Арвельского королевства.
В зале воцарилась совершеннейшая тишина. Взоры всех собравшихся, Даша чувствовала, были устремлены на нее. Но сама она смотрела только на Доргиля. А он – на нее – всё с тем же странным, неразгаданным выражением.
– Все формальности будут улажены в ближайшее время, – прервал он наконец затянувшееся молчание. – Вопросы?
Даша, совершенно огорошенная, нашлась не сразу.
– Нет вопросов, Ваше Величество, – произнесла она наконец – и сообразила-таки добавить: – Благодарю.
Король коротко кивнул:
– Можете быть свободны.
Аудиенция окончилась.
«Да, ну старикан и выдал», – размышляла Даша, уже вернувшись в свои «покои» – не то больничную палату, не то тюремную камеру повышенной комфортности.
Да, надо признать, чего-чего, а такого она уж точно не ожидала – хоть готова была, казалось, ко всему. Удивил так удивил.
Хотя, если подумать, что ж тут такого уж удивительного? Любит чадо свое – вот и всё. А когда б не она – где б оно было теперь, чадо-то это?..
И правда ведь – ларчик-то просто открывается. Как только раньше не додумалась?! Впрочем, старика Доргиля она вообще как-то до сих пор упускала из виду…
Еще бы: не его же ей
Да, подобная, так сказать,
Всем необходимым условиям принц удовлетворял идеально – потому-то за ним ее и послали.
А повезло всё же (или – еще только
Хотя не всем, конечно, кому как… Вот хоть бы папаша его… Ведь любит же, до безумия любит (аж какой-то варварке за него арвельское дворянство пожаловал) – и
Даша встряхнула головой: эк куда занесло ее, однако! Прежде что-то не задумывалась. Делала свое дело – и всё.
А коли и думать теперь, то – о другом. И дернуло же ее про семью брякнуть. Как выкручиваться-то? Отыскивать ведь вздумают, чего доброго – новоиспеченных-то дворян… Сказать, что ли, что от войны бежали? Да подальше куда, в Мирило́н, к примеру? Там спокойно пока, да и пограничье, наверняка ж и правда беженцы есть… Точно, так и скажет. А сама тогда чего осталась? Эх, с враньем этим вечная морока – сколь ни увязывай ниточки, какая-нибудь да выбьется. Ну, работа, положим? Хотя нет, не годится… Может – любовь? Так еще за женишком пошлют… Ладно, потом сообразит…
А может, и не понадобится?