Наш эшелон от железнодорожной станции по ж[елезно] д[орожной] ветке свернул в сторону, и через некоторое время мы въехали на территорию, обгороженную колючей проволокой высотой до 3-х метров и замаскированную елками. Как я позднее узнал, прибыли мы это в лагерь № 2, или «лагерь смерти». Поезд подошел к рампе, напоминающей железнодорожную, чтоб удобней выходить из вагонов. Вагоны быстро раскрыли и всем в течение 5 минут приказали освободить вагоны. Вышли мы на площадь, и первое, что я увидел, это указатель, показывающий в сторону, на котором было написано «Баня». Самой бани видно не было, так как она была огорожена проволокой и замаскирована ветками.
Неподалеку от поезда на площади лежала куча различных вещей высотою до 10 метров и вправо от кучи примерно около 1000 человек евреев, совершенно голых. Тут я встретил одного знакомого еврея из Варшавы по фамилии Мозельманн – зубной врач, у которого я спросил, «что это значит». Он только мотнул головой в сторону и сказал: «Жить». Я посмотрел в сторону, куда он указал, и увидел, что там отбирают куда-то людей. Когда я подошел, то узнал, что здесь отбирают здоровых евреев для работы в лагерь № 1, «рабочий лагерь». И когда стали опрашивать, есть ли повара, я ответил, что я повар, и меня взяли.
Отобрали нас группу в 300 человек и сразу же отвели в лагерь № 1. Таким образом, мне случайно удалось спастись от смерти, так как я уже позднее узнал из разговоров с вахманами, всех прибывших в лагерь № 2 евреев загоняют в «баню», где и удушают. Лагерь № 1 находился от лагеря № 2 на расстоянии около 2 километров. На воротах лагеря висела доска с надписью на немецком языке «Arbeitslager Treblinka», т. е. «Рабочий лагерь Треблинка». По прибытии в лагерь нас всех выстроили и опять стали спрашивать, кто какую имеет специальность. Знакомый мне еврей Ломаг, ранее прибывший в лагерь, сказал, чтобы я назвал себя поваром, так как в лагере требуется повар. Таким образом я стал поваром в лагере. После распределения нас, около 1400 человек, загнали в барак, рассчитанный на 300 человек, где мы и должны были жить. Весь барак был заставлен койками размером 2.5x2.5 метров, и на такой койке должно было спать около 30 человек, таким образом, спали один на одном. Все евреи были разбиты по специальностям и работали в сапожных, столярных, швейных и др[угих] мастерских, находившихся в лагере. На этой работе было занято около 500 человек. Основная масса была чернорабочими и работала в песчаном карьере, где грузили песок в вагоны, прибывающие сюда из лагеря № 2 после выгрузки там людей. Груженые песком вагоны отправлялись на ст[анцию] Малкини[я], где строили насыпь и мост.
Поваром я проработал 9 месяцев, а затем, с постройкой вне лагеря пекарни, работал там пекарем до момента побега.
Вопрос: Скажите, как питались заключенные?
Ответ: Работая на кухне, я видел, как приготавливалась пища. Для чернорабочих утром готовили только кофе, днем – суп из неочищенной грязной картошки или брюквы и изредка давали немного мяса подобранных дохлых лошадей, выброшенных крестьянами окрестных деревень. Вечером также одно кофе. Хлеба давали на день всего 200 гр[амм]. Пища была такая плохая, что рабочий, пробывший в лагере 2–3 недели, совершенно слабел и не мог работать, после чего его убивали. Для рабочих специалистов пища была немного лучше.
Условия труда были ужасные, рабочие в течение 10–15 часов должны были работать, не имея ни минуты отдыха, и если он хоть на минуту прервал работу, его сейчас же нещадно избивали плетьми, палками, лопатами и др.
Особенно тяжелые работы были на погрузке песка, и кто попадал туда, мог считать, что он уже жить не будет, ибо его расстреляют или забьют. За малейшую провинность, а чаще всего без всякой причины заключенных избивали палками от 25 до 50 ударов, и редко кто мог выдержать 50 ударов, а если кто и выдерживал, то его отливали водой и вновь били, пока человек не умирал. Такие картины часто происходили на моих глазах. Распространенным способом убийства заключенных было убийство молотком, когда заключенному предлагали наклонить голову, и когда он это делал, его убивали ударом молотка по затылку. Убийства и избиения следовали на каждом шагу, убивали и били за то, что заключенный не мог работать, потому что не понравился вахману. Людей, которые ослабевали, тут же на глазах у остальных убивали. Особенно жестоко обращались с рабочими, работавшими на постройке моста, откуда ежедневно привозили не менее 20 трупов замученных и убитых заключенных.
Таким образом, в лагере ежедневно уничтожали не менее 100 человек. Кроме того, работая поваром, я каждый день готовил пищу на количество, указываемое на этот день штабом. И видел, что, например, сегодня готовится на 1400 человек, а на утро дают цифру 1000 человек, так как остальные 400 человек были за день уничтожены, и, по грубым моим подсчетам, за девять месяцев работы поваром было уничтожено до 100 тысяч человек. Наиболее хорошо мне запомнились факты истребления заключенных, так:
1. 9 ноября 1942 г[ода] шесть заключенных с одним вахманом пошли в лес на работу, где, воспользовавшись тем, что охранял их только один человек, убили этого вахмана, взяли его винтовку и скрылись. Когда об этом узнали в лагере, то отобрали из числа заключенных 110 человек, отвели их за проволочную загородку, затем 9 эсэсовцев и 100 вахманов, взяв в руки лопаты, топоры, палки, ножи, кто чем любил убивать, зашли так же за перегородку и начали ужасное избиение беззащитных людей. Заключенных били палками, рубили на части топорами и лопатами, резали ножами. Вся земля кругом была залита кровью, кругом валялись куски мяса и человеческих внутренностей, слышно было, как от ударов ломались кости, на земле местами еще шевелились бесформенные кучи человеческого мяса. Душераздирающие крики стояли над лагерем, которые не могла заглушить песня, которую пели эсэсовцы и вахманы в момент истребления людей. Я помню несколько слов из этой песни, в переводе на русский язык они значили примерно так: «Пусть еврейская кровь стекает по ножу».
Когда избиение закончилось, то трудно было распознать людей. Это были просто куски мяса. А эсэсовцы и вахманы, с ног до головы залитые человеческой кровью, самодовольно улыбались.
2. Неоднократно я был очевидцем массового расстрела заключенных пьяными эсэсовцами и вахманами, и руководил этим гауптштурмфюрер фон Эйпен, когда пьяная орава подходила к бараку, где отдыхали заключенные, раскрывали дверь и открывали беспорядочную стрельбу в людей, убивали при этом 50–100 человек. Это я сам видел раза 3.
3. В июне 1943 г[ода] фон Эйпен привез из Варшавы около 1500 еврейских женщин, из числа которых было отобрано 30 наиболее красивых, а с остальных сняли ценные вещи и всех отправили в лагерь № 2, где и истребили в «бане»
Оставленных у себя 30 евреек фон Эйпен раздал эсэсовцам, и целую неделю продолжались пьянки и насилования и издевательства над женщинами и девушками, после чего их всех убили.
4. Однажды я был свидетелем, как унтершафтфюрер[617] Шварц и Прейфи поспорили о том, что Прейфи на расстоянии 50 м[етров] попадет человеку в сердце. Для этого они вышли на улицу, где работали заключенные, и стали ждать, когда кто-либо из рабочих повернется к ним грудью, и когда один молодой еврей во время работы повернулся, Прейфи выстрелом из пистолета убил его. Или другой случай: однажды рабочие после обеда шли на работу. Один пожилой больной еврей подошел к Прейфи и попросил освободить его от работы до утра. На что Прейфи, улыбаясь, сказал: «Ты слабый, дай мне лопату», и, взяв у еврея лопату, сильным ударом ее разрубил заключенному голову до самой шеи. В январе 1943 г[ода] однажды Прейфи заметил, что один заключенный после обеда, идя на работу, шевелил челюстями. Прейфи подошел к заключенному и сказал: «Что ты ешь, открой рот», и когда заключенный это сделал, Прейфи выстрелил ему в рот.
Частыми забавами Прейфи было и другое. Окно его комнаты выходило в сторону, где работали заключенные, и когда те во время работы сходились группой, Прейфи брал автомат и производил из окна длинную очередь, убивая при этом иногда по несколько десятков людей.
5. В середине августа 1943[618] [года] во время очередной попойки фон Эйпен решил покататься верхом на лошади и посадил к себе на колени своего 4-летнего сына, которого в этот день привезли к нему в лагерь, поехал по лагерю. В это время с работы возвращалась большая группа женщин. Увидев их, фон Эйпен разогнал коня и врезался в группу женщин и стал их давить, и задавил больше 10 женщин, кроме этого, несколько десятков женщин, пытавшихся бежать в сторону, застрелили вахманы.
Далее, 5 мая 1943 г[ода] фон Эйпен устроил у себя на квартире пьянку, куда потребовал одну красивую женщину и известного польского пианиста композитора Кагана[619], который был заключен в лагере. Утром Каган и женщина были убиты, чтоб не могли рассказать, что делалось на квартире у фон Эйпена.
Это не единичные случаи истребления евреев, а система планомерного уничтожения еврейского населения.
Вопрос: Что вам известно об истреблении людей в «лагере смерти», или лагере № 2?