Режим дня следующий: подъем в 4 ч 30 м утра. Работу начинали в 5 ч 30 м. Длилась до 12 часов. После обеденного перерыва в 13 часов возвращались на работу и заканчивали ее, как правило, в 17 часов. Однако это в том случае, если нет срочных заказов.
Я выполнял различные столярные работы. Хлеба в день давали 300 грамм. Собственно, это номинальная величина, потому что физически 300 грамм до нас никогда не доходило. Утром чаще всего давали суп, представлял по существу одну воду с неочищенной картошкой. На обед тот же суп с той только разницей, что давали пару картошек. На ужин – кофе с 18 граммами сахара. Таково меню каждого дня. Немцы были по-особенному вызывающе придирчивы к работе специалистов-евреев. Если немцу не понравился стул, значит – так и знай, этим стулом он ударит тебя по голове. У меня был такой случай. Я изготовил по заказу так называемую «ложку» для снятия сапог с ноги. Шеф мастерской унтершарфюрер Ланц посмотрел на изделие и, ничего не говоря, ударил меня им по лицу. Особые надругательства и избиения переносили чернорабочие. Стоило в чем-либо не понравиться немцу, и порка кнутом обеспечена.
Я видел, как одного немецкого еврея по имени Пауль за то, что он пошел в уборную, не спросив разрешения, унтершарфюрер Айнбух и два вахмана Браун и Рац, все трое, с такой силой били
В июле месяце 1942 года в лагерь привезли из Варшавы 350 евреев. Среди них было около 100 мальчиков 12–13 лет. Этих мальчиков и 30 взрослых мужчин оставили в лагере. Остальных 200 человек расстреляли. Этой экзекуцией руководил унтершарфюрер Айнбух. Исполняли эсэсовцы.
В последние дни июля месяца, я хорошо запомнил, в субботу унтерштурмфюрер Префи заставил 100 мальчиков целый день петь песни. А к вечеру он отобрал из них 50 наиболее крепких, а остальных в тот же день расстрелял в лесу. Из 50 оставшихся в лагере на следующий день отправили на работу на ст[анцию] Малкиния. 2 из этой партии сбежало.
По возвращении в лагерь в наказание унтершарфюрер Штумпе и группенвахман Мунке организовали расстрел 18 мальчиков. Я не был в лесу, где их расстреливали. На моих глазах их всех собрали и повели в лес. По дороге вахманы подбивали их палками и прикладами карабинов. Через несколько минут послышался залп. Вахманы возвратились без ребят. При том следует заметить, что немцы и вахманы никогда не уводили на расстрел куда-либо далеко. Они не только не намеревались скрывать своих злодейств, а, напротив, все делали для того, чтобы их жестокие расправы или грозящее <предостережение?> были знакомы каждому из нас. Как-то поздно вечером, уже смеркалось, к лагерю шел грузовой автомобиль, дороги еще хорошей не было. Машина загрязла в песке. На помощь отправили 20 человек евреев. Двое из них, братья, воспользовавшись случаем, сбежали. За это Префи приказал вахманам расстрелять 28 евреев. Обращаясь к нам, Префи сказал: «Сегодня хороший день – расстрел 28 евреев». Сказано это было в обычном для него шутливом тоне, когда речь шла о смерти десятков людей. Это было в воскресный день. Через 2 недели в г[ороде] Седлец жандармерия задержала бежавших двух братьев и препроводила их снова в лагерь. Целый день из заставили стоять по стойке «смирно». Это несмотря на то, что один из них был ранен в руку. Вечером во время поверки в присутствии всех рабочих-евреев их связали. Причем связали их необычным путем: прижали голову к ногам. В таком виде они лежали на земле всю ночь. Утром роттенфюрер Мейвис и унтершарфюрер Шварц на глазах у всех топтали их ногами и били палками.
А затем вместе с группой больных в 7 человек увезли в лес и там расстреляли.
В августе месяце 1942 года в Треблинку привезли новую партию евреев. 300 наиболее здоровых мужчин направили в наш лагерь, остальных – в лагерь смерти. Всех 300 послали на строительство шоссейной дороги и подъездных путей к гаражу. Приходилось переносить на расстояние 200 метров большие каменные глыбы. Некоторые не в силах были выполнять эту работу и падали на дороге под бременем непосильной тяжести. Немцы Айнбух, Шварц, Мейвис и вахманы Ушаников, Браун, Штибе – группенвахман, а впоследствии – цугвахман, обервахман Николай, обервахман Эмель проявляли в отношении слабых самые дикие, но характерные для них методы расправы: поднимали сообща опущенный слабым человеком камень и опускали камень на самого человека или просто-напросто били камнем по его голове. Таким образом 6 человек было убито, около 100 человек искалеченных отправили в лагерь № 2, взамен которых получили здоровых.
Я забыл упомянуть об одной очень важной детали. Когда указанные мной выше 300 евреев прибыли в лагерь, унтершарфюрер Линдер и унтершарфюрер Хаген приказали всем немедленно отдать все золотые изделия, деньги и ценные вещи, а в противном случае угрожали расстрелом. Документы, удостоверяющие личность прибывших в лагерь, тут же при всех уничтожали. В сентябре месяце того же года четверо евреев из городов Фаленица[632] и Рембертов спрятались на чердаке барака, где жили вольнонаемные рабочие, намереваясь ночью бежать из лагеря. Один из вольнонаемных рабочих, по национальности поляк, сообщил об этом начальству лагеря. Айнбух, Ушаников и роттенфюрер Вайсер стащили этих евреев с чердака и там же возле барака закололи всех четверых штыками. Один из евреев боролся с обервахманом Ушаниковым, нанес <нрзб> ножевое ранение по лицу.
Ежедневно со станции Малкиня, куда ходили на работу, приносили по 2–3 трупа.
Врачи Миховский, а затем Ольцер периодически осматривали заключенных. И тех, кого они признавали больными, в тот же день немцы уводили в лес и расстреливали. Единственным лекарством в лагере была пуля. Это было в средних числах января месяца 1943 года. Комендант лагеря гауптштурм фюрер фон Эйпен сообщил, что едет в Варшавское гетто за специалистами.
В тот же день выделили 37 евреев больных, с отмороженными руками, временно потерявшими трудоспособность. Им было приказано очистить уборную и всю пакость на носилках вынести в лес. Первая пара отправилась в лес. Не вернулись. Вторая пара отправилась в лес и тоже не вернулась. Остальные поняли, в чем дело, и отказались идти в лес. Тогда из леса пришли вахманы – один из них по имени Микола – и палками забили до смерти всех остальных. Надо признать за этим Миколой какое-то необыкновенное мастерство лишать человека жизни одним ударом палки по голове. Он безошибочно наносил один и единственный удар. Этого было достаточно. До такой степени он наловчился без затраты свинца быстро и легко лишать людей жизни. В жестокости все эти человеческие выродки как-бы соревновались друг с другом. В январе месяце в лагерь привезли вагон брюквы. Один из лагерных рабочих-заключенных взял одну брюкву и стал ее есть. Префи подошел к нему и предложил раскрыть рот и показать, что он ест. Еврей-рабочий повиновался. И как только он приоткрыл рот, Префи выстрелил из пистолета прямо в рот. Тот замертво свалился.
Как-то вечером в феврале месяце я возвращался из комендатуры, где производил починку шкафа, к себе в барак. Совершенно случайно я оказался свидетелем такого эпизода: поздно вечером рабочие поодиночке возвращались со станции Малкиня в расположение лагеря. За воротами с одной и другой стороны стояли унтершарфюрер Шварц, роттенфюрер Вайсер, группенвахман Браун и Шанников. И как только рабочий заходил в лагерь, один из этой группы толкал его в противоположную сторону, и стоявший напротив бил деревянным молотком по голове. Больше всех других орудовал молотком Браун. Его один удар молотком лишал человека жизни. Это был короткий и точный удар. Такой виртуозности в области человекоубийства достиг Браун. За время этого вечернего «занятия» было убито до 30 человек. Утром все они, замороженные, валялись у входа. В марте месяце один вахман повел трех евреев в лес для рубки леса. Евреи убили вахмана и бежали. На следующий день состоялись похороны вахмана. У могилы вахмана (могила эта сохранилась до настоящего времени) в знак мести вахманы убили палками 101 еврея из рабочего лагеря. Среди них я знаю Манфрида из Германии и Толтош тоже из Германии.
В апреле месяце, сидя в мастерской, я услышал страшный крик. Выглянув из окна, я увидел, как вахманы (фамилий их не знаю), их было три, рубили топорами головы рабочих-евреев. Так они зарубили 7 человек. Я несколько позже узнал причину этой дикой расправы. Группа евреев была направлена в лес на работу. Несколько человек бежало. Тогда всех остальных привели в лагерь. Семерых убили топором. Остальных били палками. Все такого рода расправы вахманы учиняли всегда с ведома и по инструкции унтершарфюрера Айнбуха. Унтершарфюрера Шварца всегда можно было видеть с палкой в руке. Он любил всегда задавать при встрече вопрос: «Хочешь жить?» (Willst du leben?). Получив ответ – «да», он как бы в знак вознаграждения ударял палкой.
Я помню, в апреле месяце группа нас, рабочих-евреев, была на очистке снега. Один из нашей группы, по-видимому, из-за усталости зашел в уборную. Шварц вытащил его из уборной и задал свой коронный вопрос: «Willst du leben?» («Хочешь жить?»). Тот ответил – «Хочу». Шварц замахнулся палкой и со всей силой ударил его по туловищу. Тот упал. Шварц снова задал все тот же вопрос стонущему от страшной боли человеку. Тот едва-едва сквозь зубы вымолвил – «Хочу». Шварц снова ударил его палкой. На этот раз по голове. Тот скончался.
В том же апреле месяце Префи и Шанников зарубили топором на куски одного еврея из Гродно, бежавшего во время работы со станции Малкиня.
В начале мая 1943 года поездом в лагерь привезли 10 бараков в разобранном виде, от железнодорожной ветки до лагеря было расстояние до 200 метров. На протяжении всего пути от эшелона до территории лагеря с обоих сторон стояли эсэсовцы и вахманы и безудержно били палками всех тех, кто хоть чем-нибудь обнаруживали признаки усталости. Тогда было убито 7 человек рабочих. В первой декаде мая месяца из Варшавы привезли до 1 000 человек. Часть из них была использована на строительстве бараков, часть отправили на работу на ст[анцию] Малкиня. Ежедневно оттуда привозили в лагерь 10–15 трупов.
Комендант лагеря фон Эйпен, напившись пьяный, сел на коня и на скаку врезался в группу рабочих, идущих со станции Малкиня.
Пьяные эсэсовцы выбежали из помещения с лопатами и со всего размаха ударили по лежавшим на земле рабочим. Долго продолжалась эта резня. 50 рабочих было убито. Эсэсовцы тогда вели беспорядочную стрельбу из винтовок. Так что значительная часть из 50 была убита при стрельбе.
Расстрелять ни в чем не повинных людей эсэсовцам не стоило никаких трудов. Как-то в июле месяце Префи ни с того ни с сего из своего окна дал очередь из автомата. Несколько человек было при этом убито.